Имеют ли право на молчание те, кто призван быть пастырем?
«И он зовет своих овец по имени и выводит их... идет перед ними»
Говорят, что молчание – золото. Но всегда ли такое «богатство» уместно, и имеют ли право на молчание те, кто призван быть пастырем? В одной из Своих притч, Господь говорит о том, что «входящий дверью есть пастырь овцам... и овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их... идет перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса.» Ин. 10:1-5
Так что же так крепко связывает уста некоторым пастырям, что вместо их голоса мы слышим лишь гробовое молчание? Страх, что их голос не будет узнан, так как он сильно изменился в силу обстоятельств нового времени? Или холодный расчёт, чтобы этим голосом, который стал более похож на голос вора и разбойника, не распугать прежде времени овец?
Так и хочется каждому из них задать вопрос из чинопоследования Венчания: «НЕ ОБЕЩАЛСЯ ЛИ ИНОЙ НЕВЕСТЕ ???»
Читайте также
Про провокацію проти Митрополита Онуфрія у Хмельницькому
Молоді люди, замість проявити себе у захисті своєї землі на передовій (де несуть службу і гинуть віряни УПЦ), обливають хрест — святиню християнського світу — свинячою кров’ю.
В одну мить ми стаємо "московськими попами". "агентами кремля", "ворогами"
Знаходиться сто "законних" приводів засудити, вислати в московію, вигнати з рідної землі, з рідного храму...
Про вишиванку — без пафосу, але з любов’ю
Я люблю вишиванку. Не тому, що так треба. Не заради фото у стрічці. А тому що вона — частина мого життя, мого роду, мого серця.
Я, наверное, не то Евангелие читаю…
Потому что когда слышу, как о Церкви сегодня говорят некоторые люди, которые считают себя православными, — ловлю себя на мысли, что, наверное, у меня другое Евангелие.