О возможном даровании автокефалии "украинской православной церкви"

    Я поражаюсь некоторым комментариям экспертов, которые говорят о возможном даровании автокефалии "украинской православной церкви".
    Из материала на ВВС: "Якщо Собор не відбудеться у повному складі і РПЦ не приїде, то збільшуються шанси на отримання автокефалії УПЦ КП", - розповіла ВВС Україна Людмила Филипович. Вона вказує, що найімовірнішим сценарієм є надання УПЦ КП автокефалії, проте у пониженому статусі митрополії, а не патріархії".
Возникает несколько вопросов.
      Первый - а зачем УПЦ КП "автокефалия" (церковная независимость), если она с 1992 года уже и так независима от всего мирового Православия? Это как - дарование независимости независимой структуре? Независимости от кого или чего? От Филарета?

Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность

В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей

О двойных стандартах и избирательности церковных традиций

Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.

Алогичность любви

Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.

Справедливость не по ярлыкам

В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.

В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ

Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.

Когда святыню превратили в пепел

Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.