Блаженніший Онуфрій на 180 градусів змінив свою позицію
Прочитав тут на одному супермегапатріотичному сайті про те, що Блаженніший Митрополит Онуфрій на 180 градусів змінив свою позицію щодо суспільно-політичної ситуації в Україні. Такий висновок було зроблено автором публікації з Вітального слова Предстоятеля УПЦ до дня Незалежності України.Публікація переповнена словами "нарешті", "сенсація", "несподівано" і т.п... І я теж, чесно кажучи, вражений. Тільки от не тому, що сказав Блаженніший, а тому, що наші супермегапатріоти нарешті почули те, що вже більш, як два роки, говорить Предстоятель УПЦ.
Щодо слів Блаженнішого, то особисто я не прочитав там нічого екстраординарного. Все, що сказав Митрополит Онуфрій, він говорив завжди. Тому, жодних сенсацій не бачу... крім, звичайно, цього прозріння, яке масово найшло на певну групу українського суспільства. Вочевидь Хресні ходи, які навіть в цю хвилину відбуваються Україною, дають свій позитивний результат.
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.