Непризнанные: 25 лет УПЦ КП ≠ 140 лет РПЦ (просто о сложном)

Наши читатели уже знакомы с дворником Маркияном, который проводит свои исследования сложных церковных проблем. Он пытается докопаться до правды в вопросах, на которые в Украине смотрят по-разному, и объяснить их простым, доступным языком.

Сердце каждого украинского патриота, относящего себя к конфессии Киевского патриархата, наполняется негодованием, когда кто-либо пытается очернить эту замечательную структуру. И неважно, кто это пытается делать – простые знакомые или патриархи Поместных Церквей. Любые попытки возвести напраслину заканчиваются полной неудачей, ведь на каждый аргумент критиков у патриотов есть свой контраргумент, почерпнутый из риторики руководства УПЦ КП. И, пожалуй, главный из них – исторические параллели между нынешним статусом Киевского патриархата и положением Русской Церкви XV-XVI веков.

И глава УПЦ КП Филарет, и его спикер Евстратий Зоря, а за ними и патриотические СМИ регулярно обращаются к этому «убийственному» аргументу. Да и в самом деле, если автокефалию Русской Церкви не признавали в православном мире в течение 141 года, то непризнание УПЦ КП на протяжении 25 лет – срок совсем небольшой. И если сейчас РПЦ – пятая в диптихе Поместных Церквей и крупнейшая Церковь по количеству прихожан, то у Киевского патриархата просто блестящие перспективы! Нужно просто немного потерпеть .

Дворник Маркиян таким терпением обладает – работа обязывает. Он считает себя патриотом, но не уверен, что Киевский патриархат – единственно правильный выбор для православного украинца, который любит свою страну и гордится ею. Потому он и решил разобраться, стоит ли патриоту ждать и терпеть, ожидая признания УПЦ КП, будет ли результат?

Ведь, как говорил один наш талантливый соотечественник, «мудрость не всегда приходит с возрастом. Иногда возраст приходит один».

Потому, обложившись исторической литературой, Маркиян решил выяснить – действительно ли РПЦ была 140 лет в том же положении, в котором сейчас находится Киевский патриархат, или, все же, это не так?

«Непризнание» РПЦ

Для этого наш герой внедрился в историю второй четверти XV века. Он выяснил, что это было тяжелое время для Православной Церкви, поскольку ее оплот – Византийская империя, доживала свои последние дни. Финансовый и политический кризис Константинополя заставил его правителей искать содействия у католической Европы. Надеясь получить военную и финансовую поддержку, император Иоанн VIII Палеолог и патриарх Константинопольский Иосиф решили обратиться за помощью к Риму. Папа Евгений такую поддержку пообещал, но в обмен на унию. В 1438г. в Ферраре (а затем во Флоренции) был созван Собор с целью оформления унии Православной Восточной Церкви с римской. Император с патриархом, 22 митрополитами и епископами и почти 700 другими лицами духовными и светскими отправились на папских галерах в Италию. Маркиян узнал, что Флорентийская уния, по сути, заключалась в том, что Православную Церковь подчинили католическим догматам.

Одним из главных сторонников унии с Римом был митрополит Константинопольской Церкви Исидор. Под актом унии Исидор подписывается с особым сочувствием. Тогда как другие писали просто – «подписуюсь», он, в отличие от всех, написал – «подписуюсь с любовью и одобрением». Именно его Константинополь и прислал в Москву в качестве очередного главы Русской Церкви.

По приезде в Москву в 1441 году, Исидор, получивший в Риме сан кардинала и папского легата, на первой же Литургии поминает папу Евгения и торжественно зачитывает решение Флорентийского собора. Московский князь Василий призвал Исидора отречься от унии и вернуться к православной вере. Получив отказ, он выслал неверного митрополита-кардинала из страны.

Осуждение Константинополем унии произошло лишь спустя 43 года, в 1484. Потому логично, что в Москве не могли ждать, когда греки вернутся к православной вере, да и не знали – произойдет ли это вообще.

Написав в Константинополь (в 1441 и 1445) с просьбой позволить самостоятельно избрать главу Церкви и не получив ответа, в 1448 году в Москве выбирают первого русского митрополита –  главу Русской Церкви.

Таким образом Маркиян выяснил: Русская Церковь в очевидном выборе – принять ли ей унию (по сути католическую веру) или самовольную автокефалию, выбрала автокефалию. Однако значит ли это, что РПЦ в православном мире перестали признавать как Церковь? Что с ее священниками запретили служить, что ее таинства перестали быть таинствами? Совсем нет! Ведь в те годы в роли изгоя оказался как раз принявший унию Константинополь!

В 1497-1498 г. было восстановлено церковное общение Москвы с Афоном, в Константинополь отправлены подарки и список предков Великого князя Московского для церковного поминания. В 1518 году в Москву прибыло большое патриаршее посольство во главе с митрополитом Григорием. Греки попытались склонить Москву к ликвидации автокефалии, но Москва не согласилась, и вопрос был снят. В 1589 году, по соглашению с греками, состоялось избрание первого Московского патриарха. Константинопольские соборы 1590 и 1593 годов признали Московскую патриархию.

Вывод Маркияна: все сомнения относительно этого периода (1448-1589) жизни РПЦ могут быть лишь в законности ее административного устройства (автокефалии), но никак не каноничности ее статуса, как Церкви.

Непризнание УПЦ КП

Маркиян, проводя предыдущее исследование, уже знал, что все Поместные Церкви в своем единстве составляют одну Вселенскую Православную Церковь. Все структуры, образовавшиеся вне этого единства, несмотря на заявления их руководителей, к Вселенской Церкви отношения не имеют. Обратившись к истории, он выяснил, что Киевский патриархат образовался в 1992 году в результате союза УАПЦ (непризнанной в православном мире) и Филарета (Денисенко), лишенного к тому времени сана.

И тут Маркиян в своих исследованиях столкнулся с удивительным несоответствием между тем, что говорят о своей структуре руководители Киевского патриархата, и тем, как ее воспринимают во всем православном мире. В частности патриарх Филарет утверждает, что УПЦ КП признана всеми Поместными Церквями, а загвоздка только за признанием ее автокефалии.



Однако нет ни одной Поместной Церкви, которая бы признала Киевский патриархат Церковью, не говоря уже об автокефалии этой организации. Но в то же время есть очень много заявлений православных иерархов о том, что они признают в Украине только Украинскую Православную Церковь, а УПЦ КП называют раскольниками, которые «давно отвергнуты Православными Церквями и относятся к Православию только по имени».

Получается, что кто-то говорит неправду – или глава УПЦ КП Филарет, или все православные иерархи.

И тут Маркиян совсем приуныл: получается, что поклонники Киевского патриархата оказались в патовой ситуации.

Ведь, если правы главы Поместных Церквей, то УПЦ КП – не Церковь. А значит посещать ее храмы бессмысленно – ведь все ее «таинства» таинствами не являются, и там нет ни исповеди, ни крещения, ни причастия. Значит критика Киевского патриархата в Украине – это не просто «вражеская пропаганда, обижающая патриотов», а позиция иерархов ВСЕЙ Вселенской Церкви.

А если прав Филарет, то зачем тогда стремиться к признанию Вселенской Церкви, патриархи которой говорят неправду?

Тем не менее, будучи человеком аккуратным и целеустремленным, Маркиян решил довести свое исследование до конца и оформил свои выводы в общую таблицу.

И тут Маркияну вспомнилась его любимая в детстве книга – «Старик Хоттабыч». В ней советский школьник Волька нашел старую лампу и вызвал к жизни древнего всемогущего джинна. Однако все, что этот джинн ни совершал – все было не к месту. Он делал красивые копии современных приборов, но не мог заставить их функционировать. Особенно Маркияну запомнилось, как Хоттабыч клонировал телефон. Внешне сделанный им аппарат выглядел точь-в-точь, как настоящий, даже лучше. Единственная проблема – он не работал. На вопрос Вольки – а что же там внутри, джинн самодовольно сообщил – там настоящее золото!

Уже много лет руководители Киевского патриархата напоминают такого вот Хоттабыча. У них богатые облачения, их юбилеи чествуют на самом высоком уровне, им отдают в пользование национальные святыни. Вот только, похоже, совершаемые ими «таинства» не более действенны, чем телефон старика Хоттабыча.

Читайте также