Греко-католики захопили храм у Греко-католиків
А може просто релігійна громада змінила підлеглість!Греко-католицьки розкольники (Догналіти) захопили храм у Греко-католиків на Львівщині. Цікаво, на Франківщині у Коломиї Греко-католикам можна захоплювати православний храм, а от у Греко-католиків захоплювати храми не можна, навіть листи всякі пишуть в тому числі до пана Юраша (Мінкультури). А як Андрій Васильович буде кваліфікувати ці подїї, напевно, що релігійна громада вирішила змінити своє підпорядкування, це право надано їй законом і Департамент не має права втручатись. Чи ця позиція тільки для Української Православної Церкви?
Доречі тепер Ви розумієте, що у випадку прийняття законопроекту 4128 (про рейдерське захоплення храмів) таких випадків буде дуже багато, і "переходити" будуть не тільки від УПЦ!
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.