Представляю, в каком шоке князь Владимир от слов Порошенко

Фрагмент картины В.М. Васнецова «Крещение Руси», 1885-1896 гг.

В связи с заявлением П.А. Порошенко, что князь Владимир крестил никакую не Русь, а Украину.

Представляю, в каком шоке равноапостольный князь! Он-то думал, что собирает земли русские. А тут что ни земля, то Украина, что ни земля – Украина. И в Суздаль подался, город основал Владимир, и в Новгород уехал, и Псков со Старой Руссой, и Полоцк, а все – Украина...

Но если Президент хочет быть точным, то князь Владимир крестил все же только киевлян и новгородцев. Два края земли русской. А дальше уже трудились другие миссионеры, чтобы Русь вся познала свет Христов.

Так что, празднуя Крещение киевлян и новгородцев, празднуем Крещение всей Руси.

Читайте также

Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность

В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей

О двойных стандартах и избирательности церковных традиций

Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.

Алогичность любви

Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.

Справедливость не по ярлыкам

В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.

В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ

Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.

Когда святыню превратили в пепел

Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.