Почему в США не борются за создание Единой американской церкви?

Петр Порошенко и Сэмюэль Браунбэк
ВОПРОСЫ, ВОПРОСЫ, ВОПРОСЫ…
Почему в США не борются за создание Единой американской церкви?
Ведь это было бы важным шагом к закреплению суверенитета страны.
А, понял. Конституция не позволяет. Ведь США стала первой страной в мире, где Конституция официально закрепила отделение религиозных институтов от государства.
Но ведь конституции других цивилизованных стран тоже ввели эту правовую норму?
Например, на Украине – статья 35 (1996 г.): «Церковь и религиозные организации в Украине отделены от государства... Никакая религия не может быть признана государством как обязательная».
Но тогда почему посол США по вопросам международной религиозной свободы Сэмюэл Браунбек заявил вчера в Киеве, что «Соединенные Штаты и впредь будут поддерживать Украину в борьбе за восстановление суверенитета и территориальной целостности и праве иметь единую Украинскую Автокефальную Православную Церковь»?
Почему этот господин не одернул «гаранта Конституции» Президента Украины, заявлявшего, что он готов разрубить последний узел, связывающий Украинскую Православную Церковь с Московским Патриархатом? То есть, по сути, нарушить Конституцию своей страны и вмешаться в противоречия религиозных организаций?
Значит ли это, что за новым религиозным расколом на Украине стоит США?
Читайте также
Кто спасется?
Храм воспринимался, как святыня, если находился у хуту, и становился «обителью скверны», если там укрывались тутси. Разрушение церквей, где укрывались беженцы, воспринималось как уничтожение Содома и Гоморры.
Про провокацію проти Митрополита Онуфрія у Хмельницькому
Молоді люди, замість проявити себе у захисті своєї землі на передовій (де несуть службу і гинуть віряни УПЦ), обливають хрест — святиню християнського світу — свинячою кров’ю.
В одну мить ми стаємо "московськими попами". "агентами кремля", "ворогами"
Знаходиться сто "законних" приводів засудити, вислати в московію, вигнати з рідної землі, з рідного храму...
Про вишиванку — без пафосу, але з любов’ю
Я люблю вишиванку. Не тому, що так треба. Не заради фото у стрічці. А тому що вона — частина мого життя, мого роду, мого серця.