Почему Блаженнейший так естественно выглядит в одной епитрахили
Блаженнейший Онуфрий. Фото: Фейсбук
Блаженнейший, несмотря на то, что занимает высокий церковный пост (если говорить светским языком), как-то очень естественно и не наигранно выглядит, когда он служит как простой иеромонах. Или когда куда приходит без панагии, в простом подряснике.
Вот на этих фото Блаженнейший служит молебен преподобному Сергию Радонежскому. Там всегда молебен так служат, в одной епитрахили. И даже не чувствуется, что это высокий иерарх. Если бы не знал его в лицо, то подумал бы, что это один из архимандритов старшей братии монастыря.
Но именно такому способу руководства и поведения и учил Господь Иисус Христос.
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.