«Лгать нельзя говорить правду» – где поставить запятую?

Ложь. Фото: education.ge

Эта статья посвящена экскурсу в историю западной богословской схоластической мысли. Это не только история о том, как богословы могут последовательно и логично прийти к тому, чтобы «черное» называть «белым», но и иллюстрация работы интеллекта, а также того, как легко дьявол управляет людьми с помощью «здравого смысла».

Французский писатель и политический деятель Анри-Бенджамен Констант (+1830) в своем сочинении «Des reactions politiques» отстаивал тезис о том, что признание правдивости в качестве безусловного долга сделает существование общества невозможным. Может ли верующий человек согласиться с таким утверждением? Конечно, из истории религий мы знаем, что, к примеру, друзы (этноконфессиональная группа арабов на Ближнем Востоке) принимают доктрину «такия» (мысленная оговорка), согласно которой верующий, живущий во враждебной среде, может внешне принимать её условности, сохраняя в душе истинную веру. Эта религия не имеет ничего общего с Евангелием. Но могут ли последователи Христа основывать свою жизнь на лжи? Оказывается, что по мысли некоторых западных богословов – могут. Историки помнят, что еще сравнительно недавно в ХХ веке, когда к власти в Италии пришли фашисты во главе с Муссолини, тогдашний Папа разрешил итальянской молодежи вступать в фашистские молодежные организации и принимать клятву, но делая про себя мысленную оговорку: «Принимаю эту клятву кроме всего того, что относится к закону Католической Церкви», то есть «де факто» это было разрешено при условии такого рода внутренней оговорки. Каким же был путь от первохристианской святости и чистоты к таким вот компромиссам с совестью. Попробуем в этом разобраться.

Большинство раннехристианских авторов считало, что любые формы притворства недопустимы, и для последователей Христа предпочтительнее принять мученическую смерть. Альтернативой мученичества могло быть только бегство: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой» (Мф. 10:23).

Сумел убежать – молодец, не сумел – умри, как христианин, и войди в радость Господа твоего. Такова была установка жизни первых последователей Спасителя.

Блаженный Августин, который написал против лжи два сочинения «De Mendacio» (ок. 395 г.) и «Contra Mendacium» (ок. 420 г.), на первом месте в категории грехов лжи ставит ложь против веры, которая равносильна предательству Христа. Но он, правда, уже начинает признавать, что при определенных ситуациях правда может привести к катастрофическим последствиям. И поэтому в некоторых случаях предпочтительнее промолчать.

Блаженный Августин ссылается на пример священномученника Фирма, епископа Тагастского. Преследуемый властями человек, обратился к нему с просьбой об убежище и был спрятан Фирмом в надежное место. Когда же император прислал солдат с требованием указать убежище, епископ ответил солдатам, что не может как солгать, так и выдать того, кого он спрятал. За свой ответ Фирм был подвергнут жестоким пыткам. Может ли и в самом деле христианин в этом случае не говорить правду?

Ректор Владимирской духовной семинарии протоирей Георгий Горбачук еще в те годы, когда я там учился, рассказывал мне о том, что в годы СССР его не раз вызывали к КГБ для «проработки». Как-то раз ему показали список фамилий и спросили крестил ли он этих людей?

«Если бы я сказал правду, – говорил отец Георгий, – то их бы стали тоже прорабатывать, лишать премий, сняли бы с очереди на квартиры и прочь. Поэтому я ответил: «Нет, не крестил»».

Есть ли в этом ложь? Вопрос лично для меня риторический. Но с точки зрения юридического богословия, здесь не все так просто.

Блаженный Августин писал также против гностиков-принциллиан, которые также утверждали, что ради истины нужно скрывать от внешних правду под покровом лжи. Но в этой полемике против еретиков у самого блаженного Августина появились противники из числа его же единоверцев. «А разве Авраам, выдавая египтянам свою жену Сару за сестру, не обманывал?» «А разве Иаков, выдавая себя за первородного Исава, не лгал отцу?», «А разве повивальные бабки Египта не обманывали фараона, чтобы сберечь еврейских детей?» И таких претензий к блаженному Августину было предьявлено немало. Нужно было находить какой-то ответ на эти и другие вопросы.

Так Папа Григорий (+500 г), рассуждая на эту тему писал о том, что уши человеческие воспринимают слова такими, как они произносятся, и потому воспринимают их зачастую превратно, и только Господь смотрит на сердце.

В XII веке эти слова были буквально воспроизведены в каноническом праве т.н. Декрете Грациана: «К Господу слова наши исходят не из уст, но из сердца». Именно эту скрытую от людей, но видимую только Богу правду, Грациан именует истинным намерением человека.

Понятие «истинное намерение» (intentio) становится ключевым в решении вопроса взаимоотношений правды и лжи. Помимо этого, вводится еще один очень важный термин, также взятый из богословского наследия блаженного Августина – это «ложное высказывание», которое не соответствует истинному намерению и противоположно тому, что он на самом деле думает.

Вот теперь перед учеными казуистами открывается непаханое поле интерпретаций. Получается так, что человек может думать и говорить одно, но так, чтобы его слушатели понимали это по-своему, в противоположном смысле. Т.е. вводится допустимость двусмысленности сказанных слов. Это именно то, что и применил один из героев советской киноленты на банкете в гестапо у Мюллера, когда тот предлагал ему выпить за победу. «За нашу победу», – уточнил Штирлиц, поднимая бокал. В принципе этой же технологией, появись она лет на тысячу раньше, могли бы воспользоваться и христианские мученики. Ведь можно было бы положить ладан перед каким-нибудь идолом и произнести фразу: «Это нашему Богу», имея в виду конечно же Христа.

Католики, признавая такую возможность, направили это оружие против самих себя. Любой еретик, к примеру, мог, приходя на допрос к инквизитору, прятать истинный смысл своих ответов в только ему одному ведомые мысленные дебри.

Как сделать так, чтобы не предать своей веры, но при этом остаться в живых, был вопросом выживания во время реформации, контрреформации и религиозных войн XVII века в Европе.

Тысячи людей оказались вынуждены существовать во враждебном им конфессиональном окружении, не всегда имея право открыто декларировать свои религиозные убеждения.

Религиозная симуляция стала нормой жизни целых церковных сообществ. Сохранились описания правил, которым должны были следовать тайные католики во время протестантских богослужений, чтобы видимое участие в ритуалах не означало для них участия реального. Правда были и те, кто категорически не принимал такого притворства.

Одной из допустимых тактик поведения было «умолчание». Так, любой христианин, живущий под турецким игом, не совершал греха с их точки зрения, если скрывал свою принадлежность к Церкви. Самой продуктивной стратегией скрыть правду, не прибегая при этом ко лжи, была, по мнению католических казуистов XVI в., тактика частичного умалчивания, когда часть утверждения произносится вслух, а часть – проговаривается мысленно. В данном случае судить о правдивости или лживости высказывания можно лишь принимая во внимание обе его составляющие.

Но такая линия поведения была очень удобна и очень скоро стала применяться также в тех случаях, которые не были связаны с угрозой для жизни.

Влиятельного испанского канониста Мартина Аспилкуэта (1491-1586) по прозвищу «доктор Навар» попросили прокомментировать такой случай.

Некий человек наедине, без свидетелей, говорит женщине, что возьмет ее в жены, не имея при этом ни малейшего намерения на ней жениться. На вопрос судьи, произносил ли мужчина эти слова, последний утверждает, что он их не произносил, имея при этом в виду, что он их не произносил с действительным намерением жениться. Доктор Навар считал, что ответ мужчины нельзя считать ложью, так как он имел веские и обоснованные причины ответить в суде именно так, как он ответил. При этом канонист строит целую цепочку рассуждений, говоря о том, что любое высказывание может быть «устным», «мысленным» или смешанным. В последнем случае нужно учитывать обе его составляющие. Пример: «Бог есть» (сказано вслух) «ангел» (мысленно). Несмотря на то, что первая часть фразы истинна, но утверждение взятое целиком есть ложь. И наоборот «Бог не есть» (сказанное вслух) «ангел» (мысленно), взятое целиком, есть истинна несмотря на то, что устная часть этой фразы есть ложь.

Мысленная оговорка получила свое богословски обоснованное право на существование. Это право было обосновано как Священным Писанием (к примеру, Христос сказал, что не пойдёт на праздник Кущей, имея ввиду, что он пойдет туда позже), так и Священным Преданием.

Святой Франциск, спасая невинного человека, когда его спросили не видел ли он здесь беглеца, засунул руки в рукава плаща и ответил, что беглец здесь не проходил (конечно же имея в виду, что беглец не проходил через его рукава).

Позже казуисты максимально расширили возможность применения мысленных оговорок для самых разных случаев жизни. Так замужняя женщина, совершив блудодеяние и после того, как исповедала свой грех и получила отпущение, на вопрос мужа «сблудила ли ты?» может с чистой совестью сказать «я свободна от греха». При этом она скажет правду, так как исповедала этот грех и получила отпущение.

Так ложь стала узаконенной практикой, которая стала широко применяться как в личной, так и в общественной жизни. «Коль скоро речь идет о защите благополучия тела, чести и собственности, использование двусмысленных утверждений является оправданным, и утаивание правды – целесообразным», – пишет канонист Томас Сарчера.

Такая крайность привела к тому, что те, кто эту традицию породил, стали с ней же потом и бороться. Папа Иннокентий XI в 1679 году назвал шестьдесят пять тезисов католических моралистов, связанных с мысленной оговоркой, противоречащими учению Церкви. Но, тем не менее, и в XVIII в. влиятельный католический мыслитель Альфонс Лигуори твердо отстаивал концепцию возможности применения «мысленной оговорки». Оно и понятно, к «хорошему» быстро привыкаешь, а от привычки очень тяжело отказаться.

Двойная мораль стала сутью и плотью целых религиозных традиций. Она прочно въелась в души тех, кто принял ее, как допустимый принцип своей жизни.

Возвращаясь к утверждению Анри-Бенджамен Константа о том, что общество, построенное на правде, не может существовать, мы должны признать печальную правдивость его слов. Даже лучше будет сказать, что современный мир весь основан на законе лжи. Без лжи он действительно никак не может существовать.

Вы только представьте себе ситуацию, когда бы реклама говорила только правду о своем товаре. Или кандидаты на разные выборные должности поведали бы людям свои истинные намерения? Что было бы, если бы политики и дипломаты стали друг другу говорить правду и только правду? Ложь пропитала каждую клеточку общечеловеческого организма.

Но нужно также сказать и о том, что такой циничной, наглой, подлой лжи, до которой мы дошли сейчас, человечество еще не знало никогда за всю историю своего существования.

Читайте также