Как моей маме «подмигнула» Богородица, или Путь жизни простого человека

Гребенкина Клавдия Пантелеевна. Фото автора.

Памяти Гребенкиной Клавдии Пантелеевны и всем детям войны, пронесшим ношу нелегкой жизни. Жизнь, описанная в данном очерке, мало чем отличается от жизни таких же бабушек и дедушек, родившихся в годы Второй мировой войны и ушедших из этого мира в нынешнее военное время.

Эту публикацию я посвящаю своей теще, но буду называть ее мамой, так как я прожил с ней большую часть своей жизни – тридцать три года, и она стала для меня очень близким и родным человеком. Я часто писал о людях выдающихся, отмеченных особой Божьей благодатью, совершивших Христа ради много подвигов в своей жизни. Это те, кого можно назвать элитой Царства Божия. Но мне кажется, что основной массой тех, кто будет не только помилован, но и в какой-то мере прославлен Богом в будущей жизни, станут простые, добрые люди, которые смогли подарить этому миру любовь и тепло своих сердец.

Неделю назад я и представить себе не мог, что всего лишь через несколько дней сяду писать посмертную публикацию о своей теще-маме. «На завтра нам Бог жизни не обещал», – не раз мне когда-то повторял мой друг отец Сергий Бейлинов. А еще я вспомнил о том, что так, как сейчас, горевал в последний раз в далеком 1999 году, когда умер отец Сергий, которому было тогда всего лишь 39 лет.

Под покровом молитв пророка Иоанна Предтечи

Публикацию о Клавдии Пантелеевне я попросил редакцию сайта поставить ко дню обретения главы Иоанна Предтечи, так как жизнь нашей семьи тесно связана с памятью этого пророка. Родилась Клавдия в далеком 1938 году 7 июля, в день Рождества Иоанна Предтечи. Моя матушка Елена, ее дочь, родилась 19 января – также в день, связанный с памятью пророка Иоанна. А наша с ней свадьба состоялась в день зачатия Иоанна Крестителя, о чем мы узнали гораздо позже.

Семья Ханюковых

Первые воспоминания детства Клавдии Пантелеевны – это автоматные очереди, лязг гусениц танков, разрывы снарядов. Пришла она в этот мир под страшную музыку войны и ушла из нее под вой сирен и взрывы ракет.

Родилась мама Клава в селе Счастливое Запорожской области. Анна Елисеевна Ханюкова, мама Клавдии, работала в колхозе, отец Пантелей Никифорович – сельским ветеринаром. Эта семья хранила свои тайны. По бабушкиной линии у них шла связь с каким-то известным дворянским родом. Шепотом говорили о высокопоставленном офицере царской армии, который был расстрелян большевиками, о каком-то дворянском имении. Но детей в эти тайны не посвящали. Об этом мы узнали сравнительно недавно, во время похорон близкого родственника мамы.

Гены рода

Тогда нам стало понятно, откуда у Клавдии Пантелеевны, выросшей в бедной сельской семье, такая интеллигентность, уточненный вкус, врожденное благородство души и чувство такта. Она всегда была красивой, и даже будучи старушкой, одевалась всегда со вкусом, не позволяя себе неряшливости, хотя при тех болезнях, которые она несла, это было непросто. По всей видимости, все это ей было передано на уровне генетики от родовитых предков.

Первые годы жизни

В семье Ханюковых было четверо детей. Когда началась война, Клаве было три года. Отца забрали на фронт, а немцы вскоре оккупировали село. Простых мирных людей оккупанты не трогали. А маленькая кудрявая, белокурая девочка Клава, с белоснежной кожей и голубыми глазами, у них вызывала восторг и умиление.

Может быть, она немцам чем-то напоминала их собственных детей, а может им было просто приятно смотреть на такого красивого ребенка. Как бы там ни было, они что-то с восторгом говорили о ней на своем языке и дарили шоколадки, что было для девочки невиданной радостью, которой она спешила поделиться со своими родными.

Военные и послевоенные годы

Жизнь семьи Ханюковых в те военные годы была очень тяжёлой. Выживали они только благодаря дойной корове. Анна Елисеевна носила молоко в бидоне на своих плечах за семь километров в Камышеваху, чтобы там обменять его на крупу и хлеб. Старшая сестра ходила в поле и ловила там сусликов – другого мяса не было.

Во время боев по освобождению села их дом загорелся – снаряд попал в крышу жилища. Клавдия Пантелеевна вспоминала, несмотря на то что была тогда еще малым ребенком, как кричала от горя ее мама и пыталась вынести из горящего дома хоть какие-то вещи. Первое время семья ютилась у соседей, а те помогли им выкопать земляку, где они и прожили до тех пор, пока отец не вернулся с фронта. Всем селом погорельцам строили небольшие глинобитные дома, куда они потом с великой радостью переселялись.

Но и после войны жизнь у людей была нелегкая. Голод, холод, отсутствие необходимых для жизни вещей. Что-то взять в колхозе было невозможно. Могли расстрелять или посадить в тюрьму даже за горсточку зерна. Но, тем не менее, нужно было как-то жить и учить детей.

Учеба в школе

Клавдия ходила в школу из родного села в Камышеваху за семь километров. Так каждый день маленькому ребенку нужно было пройти четырнадцать километров. Осенью и весной это надо было делать по колена в грязи, а зимой − в темноте преодолевать глубокие снежные заносы. Одежды, обуви надежной не было. Все дети ходили в штопанных-перештопанных штанишках, бедных платьишках и в прохудившихся валеночках. Мама говорила, что сейчас бомжи одеваются в сто раз лучше, чем они были одеты в детстве.

«Пока дойдешь, бывало, до школы, – вспоминала она, – ноги все уже мокрые, промерзшие, так и сидишь на уроках, пока не высохнут на тебе. Валенки немного просохнут у печки, а потом идти обратно. Придешь домой – кушать особо нечего. Если есть кружка молока и кусок хлеба – это уже радость».

Но, не смотря на все трудности, Клавдия понимала, что без образования она не сможет помогать родителям, у нее не получится найти в будущем хорошую работу, поэтому относилась к учебе ответственно и была на хорошем счету у преподавателей. Ни отец, ни мать не заставляли дочку учиться, не проверяли ее уроки, потому что у них было и без того полно забот. Все строилось только на личной ответственности.

Слушая рассказы мамы Клавы и видя современных одетых, обутых, хорошо откормленных детей, которых родители заставляют учиться из-под палки, я понимаю почему мир стал таким, каким мы его видим сегодня. Люди перестали ценить то, что имеют, перестали дорожить, тем, что получили от Бога. Так через два-три поколения относительно благополучной жизни общество воспитало поколение потребителей и эгоистов.

Юные годы

Когда подошло время выпускных экзаменов, Клавдия простудилась и сильно заболела. С высокой температурой ее привезли в больницу, где поставили диагноз «Запущенный фиброзный плеврит». У нее не было бы никаких шансов выжить, если б в то время не появились первые антибиотики. Благодаря им, а еще молитвам матери, Клавдия пошла на поправку.

Оставаться дома на шее у родителей взрослой девушке не хотелось. Клава поехала в Запорожье к старшей сестре и устроилась работать нянечкой в детский сад. Через год она поступила в медицинский техникум и закончила его с красным дипломом.

Клавдия Пантелеевна любила петь и в свободное от учебы время посещала вместе с подругой кружок хорового пения, где и познакомилась со своим будущим мужем Гребенкиным Валерием Максимовичем, который работал во Дворце культуры аккомпаниатором, играл на баяне. Они поженились. В браке у них родилось двое детей – сын Евгений и дочь Елена.

Зрелые годы

Молодая семья жила небогато, зарплаты были низкие. Мама Клава работала стоматологом, ее муж − в ДК им. Кирова. Бедность, нищета, голод, которые пережила в детстве Клавдия Пантелеевна, очень сильно врезались в ее память, поэтому она хотела, чтобы ее дети этого никогда не знали. По этой причине она, кроме медицинской практики, решила пойти работать на завод «Днепроспецсталь» оператором металлопрокатного цеха, что в дальнейшем очень сильно сказалось на ее здоровье.

Далеко не каждый мужчина смог бы выдержать тяжесть того труда, который взвалила на себя изысканная молодая женщина, мать двоих детей.

Уважение людей

Когда я только пришел жить в семью Гребёнкиных в качестве зятя, помню с какой любовью и уважением относились к Клавдии Пантелеевне ее заводские товарищи. Это было видно по частым звонкам коллег с работы, по тем поздравлениям, которые звучали в ее адрес в дни ее рождения. Для них она была женщина-героиня, без всякого преувеличения.

Оглядываясь на те далекие годы, вспоминая как простые советские заводчане общались друг с другом, каким языком говорили, как изъяснялись, я понимаю, как далеко сегодня отстали от их культурного уровня даже те, кого принято называть интеллигенцией.

Работа врачом

Мама Клава работала по сменам (и днем, и ночью) на заводе, а между сменами подрабатывала в заводской стоматологии зубным врачом. Лечиться к ней выстраивались очереди. И не только потому, что она была замечательным доктором, но и потому, что независимо от того, кто к ней приходил, к каждому из пациентов Клавдия Пантелеевна обращалась с большой лаской и любовью. «Рыбонька, золотце, потерпи немножко, сейчас родненький еще чуть-чуть», – говорила она больным.

Когда я впервые пришел лечить зубы к своей теще, то тоже понял, почему именно к ней тянулись люди, а к той, которая работала рядом, шли с неохотой. Когда коллега мамы командно-штурмовым голосом резко закричала на пациента, чтобы тот шире открыл рот, все вопросы отпали сами по себе.

В сорок пять лет Клавдия Пантелеевна ушла на пенсию по горячей сетке и до 70 лет работала в поликлинике зубным врачом.

Моргание Богородицы

70-е годы. Мама Клава поехала по путевке подлечиться в один из грузинских санаториев. Древняя Иверская земля была так не похожа на широкие украинские степи. Там она пошла на экскурсию по местным достопримечательностям. Экскурсовод повел их в закрытые коммунистами женский и мужской монастыри, которые находились недалеко друг от друга. Он бойко рассказывал о том, как жили, по представлениям коммунистов, тогдашние монахи.

«Вот здесь был проход между женским и мужским монастырем. Монахи использовали его для того, чтобы ходить в женский монастырь для удовлетворения своих половых потребностей. Предположительно в этот колодец монашки выбрасывали детей, которых они рождали в результате этой связи. А вот здесь, посмотрите товарищи отдыхающие, перед вами древняя икона Божией Матери. Насельники обители считали, что она моргает глазами тем людям, к которым относится с особой любовью. Теперь вы можете представить интеллектуальный и культурный уровень верующих людей того времени».

Группа двинулась дальше слушать глупости экскурсовода, а мама Клава подошла поближе к чудотворной иконе. Посмотрев на нее еще раз, она замерла от удивления – Богородица закрыла и открыла глаза. Это было так неожиданно, что Клавдия Пантелеевна как будто окаменела. Она прекрасно понимала, что это ей не показалось. Она всегда была трезвомыслящим человеком, далеким от всякой экзальтации.

Всю жизнь она будет потом вспоминать об этом чуде, переживая в своей душе вновь и вновь встречу с Божией Матерью.

Отношение к вере

Мама Клава рассказывала о том, что в детстве бабушка водила ее в храм. В родительском доме всегда висели иконы, а ее родители молились до и после еды.

Супруг Валерий от своих родителей привез в дом родовую икону Спасителя. Когда я впервые зашел в квартиру моей невесты, то увидел в центре комнаты большую икону. Нужно сказать, что моя супруга в школе была членом комитета комсомола, к ней домой приходили друзья и как-то спросили ее, почему у нас стоит икона. «Мама, может уберем ее?», – спросила дочь. «Икону не трогай. Пусть стоит там, где мы ее поставили».

О Боге в доме никто не говорил, но ни тесть, ни теща никогда не отрицали того, что Бог есть и по-своему в душе в Него верили.

Воцерковление Клавдии Пантелеевны состоялось позже. Пришло оно вместе с немощами, болезнями и множеством скорбей. Когда мы с женой стали ходить в храм и приняли решение посвятить свою жизнь Богу, родители не были против. В доме стала звучать молитва, появились церковные книги, фильмы. Так постепенно, шаг за шагом, Клавдия Пантелеевна и ее муж стали воцерковляться.

Крест болезней и скорбей

После семидесяти лет состояние здоровья мамы Клавы стало резко ухудшаться. Давление, аритмия, которую долго ничем не могли остановить, пока через много лет не подобрали подходящее лекарство. Полное удаление щитовидной железы, сахарный диабет, два микроинсульта после похорон сына. Тяжелейшая операция по онкологии, в результате которой ей была выведена стома, нарастающая глухота… Все это крест, который подняла Клавдия Пантелеевна в своей старости.

Другой бы на ее месте впал в уныние из-за всех этих скорбей. Но мама Клава всегда меня поражала своим мужеством и долготерпением. Она никогда не зацикливалась на своих болезнях. Читала книги, поддерживала память разгадыванием кроссвордов. Как только ей становилось лучше, подымалась и начинала трудиться, помогала по дому и, что самое удивительное, до последнего работала на своей любимой даче – в старом родительском доме. Она всю жизнь старалась быть полезной людям: детям, внукам – всем, кто встречался на ее пути.

Невидимый защитник

Не раз она нам говорила о том, что чувствует возле себя присутствие ангела-хранителя, который ей подсказывает как поступить в той или иной жизненной ситуации.

Однажды, когда Клавдия Пантелеевна работала на огороде, кто-то невидимый заставил ее оставить сапу и пойти в дом, посмотреть, что там происходит. Когда она зашла в помещение, то увидела, что из плиты выпал горящий уголёк, от которого зажегся стоящий рядом веник. Огонь мог бы перекинуться на весь дом, если бы она не зашла вовремя в эту комнату.

Теплый сентябрь. У всех сельчан на огородах еще растут тыквы, буряки, помидоры. Но неведомая сила дает понять нашей маме, что нужно убирать урожай.

– Клава, зачем ты срываешь все помидоры? Пусть бы еще дозревали. Тепло ведь еще, – кричит соседка.

А через два дня ночью ударил мороз – 7.

Еще случай. В селе решили провести водопровод. Чтоб вода была во дворе, нужно было заплатить 300 рублей. Сумма немалая по советским временам. «Где взять деньги, у кого занять?» – думала мама. И тут снова подсказка – посмотри в кармане старого пиджака твоего отца. Она подошла к пиджаку, который много лет провисел в родительском доме на гвозде, сунула руку в карман и обнаружила ровно 300 рублей.

Ангельский сон

Когда позволяло мамино здоровье, мы возили ее в храм, где она исповедовалась и причащалась. Позже причащали уже дома.

За пару месяцев до смерти ей приснился сон. Стоит она на какой-то набережной, ограждённой небольшим заборчиком; внизу по прибрежной зоне ходят люди. Погода ясная, солнечная, река искрится от ярких бликов. Вдруг от этого людского потока отделился удивительной красоты ребенок и направился к ней. Чистые, игривые детские глаза, улыбка на белом личике.

«Это не ребенок, а ангел», – подумала мама. Он подошел к заборчику, возле которого она стаяла, и подтянулся ручонками к ней. Клавдия с удивлением и восторгом спросила:

– Ты кто такой?

– Я за тобой.

– За мной? А куда мы пойдем?

– Туда… – ответил ребёнок.

Мама поняла, о чем он говорит. Страха не было. От этого дитя исходил покой и свет.

– Скоро, очень скоро, – сказал малыш, нежно улыбаясь.

Проснувшись от этого сна, мама Клава сказала: «Я, наверно, скоро умру…»

Конечно, у Клавдии Пантелеевны, как и у всякого человека, были свои недостатки, но любви и доброты к людям у нее было намного больше. Как бы там ни было, ее душа особенно сейчас нуждается в молитвенной помощи и поддержке, поэтому, пользуясь случаем, я бы хотел попросить своих читателей воздохнуть о рабе Божией Клавдии и попросить, чтобы Господь простил ей всякие грехи, вольные и невольные, и даровал ей Царство Свое Небесное.

Рассказ матушки

Где-то за полгода до войны, моей матушке Елене снился такой сон. Идет война. Вокруг взрывы, автоматные очереди. Они с мамой, закрыв глаза от страха, прячутся от этого ужаса, прижимаясь к стене какого-то дома. Вдруг все военные звуки прекратились. Наступила тишина. Матушка открыла глаза и увидела совершенно иной мир. Вокруг цветочные поля необыкновенной красоты. Воздух такой, что невозможно надышаться. В лазурном небе летит какая-то большая птица. Из-за горизонта стало появляться что-то красное. Она подумала, что это всходит солнце, а оказалось в небо поднималось огромное расписное Пасхальное яйцо!

Стена, за которой они прятались, оказалась стеной красивого двухэтажного дома, по которому вилась какая-то чудная зеленая лиана. Кругом росли цветы, пели птицы. Этот дом был не на одного человека. Посмотрев на окно второго этажа, матушка поняла, что это окно выходит из комнаты, предназначенной для ее мамы. Она сказала: «Мама, открой глаза, посмотри –мы в другом мире, а это твой дом». Мама Клава открыла глаза, медленно поднялась, посмотрела по сторонам, увидела дом, улыбнулась и сказала: «Спасибо, дочка».

Уход в другой мир

Мы с матушкой были тайнозрителями чуда преображения нашей мамы. Постепенно, из года в год, она менялась, росла духовно. Даже внешне бабушка Клава стала походить на старенького, умудренного жизнью, светлого ребенка. Когда она разговаривала и играла со своим любимым котом Мурчиком, на это невозможно было смотреть без умиления.

Незадолго до смерти, посмотрев со стороны на маму, моя супруга поймала себя на мысли: «Все, душа созрела». Вспомнились строки М. Цветаевой: «Господи! Душа сбылась: умысел Твой самый тайный».

Душа сбылась

До самого последнего вздоха бабушка Клава пребывала в ясном сознании и прекрасно понимала, что с ней происходит. Когда ее привезли с инсультом в больницу, лежа на каталке, она в последний раз крепко обняла мою матушку, а потом ее повезли по коридору в палату. По дороге сердце остановилось, душа рвалась домой.

Мама Клава прожила 84 года и упокоилась в день празднования Иверской иконы Божией Матери.

Ушла душа домой… В небесные края,

Где Божия красота, где мир и тишина.

Там близкие, друзья, с тобою встречи ждут.

И верю - те глаза с любовью вновь «моргнут».

Все. Вызрела душа. Господь снял спелый плод.

В нем вкус трудов, добра, в нем сок любви течет.

Дочка (матушка Елена)