Який внутрішній світ має людина, так вона його проявляє й назовні
Захват собора в Нетешине. Фото: Перший Козацький
Який внутрішній світ має людина, так вона його проявляє й назовні. Часто не треба слів, а треба подивитися на створене людиною: на архітектуру, на храми, в якому вони стані, на будинки, на побут, в якому живе людина.
Які прекрасні храми в нас забирають. Але ж вони є відображенням трудів тих людей, які їх створили, відбудували й утримують. І чи можуть ті люди бути поганими, які це створили? Той же собор в Нетішині. Який красивий.
Але досвід підказує, що швидше за все ці храми чекає пустка й занепад. Бо такі люди їх забрали. Пусті і агресивні. Вони не створять нічого нового і навряд чи зможуть підтримувати те, що забрали. Багато наших храмів вже стоять зачиненими. Бо пустота.
Так, дуже жаль.
Але нам важливі наші люди, бо вони творять навколо себе красу. І підтримують її. Вони є джерелом творення нового. Бо таким є їхній дух, який творить ці красиві форми.
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.