Ответ российским критикам УПЦ

Радикалы РПЦ хотят "наказания" УПЦ. Фото: СПЖ

Парадоксально, но на фоне беспредела, который творят с храмами и общинами УПЦ власти и «христиане» ПЦУ, в последнее время в сторону Церкви усилилась агрессивная риторика со стороны некоторых радикальных епископов и священнослужителей РПЦ, а также – российских журналистов.

Все их аргументы сводятся к одной мысли – в случае победы РФ в войне никакой УПЦ быть не должно. Например, священник-блоггер Святослав Шевченко пишет на своем телеграм-канале, что «к концу СВО УПЦ может исчезнуть как субъект, поскольку не прошла тест на самостоятельность».

Более развернуто рассуждает на эту тему экзарх Африки митрополит Леонид. В интервью российскому ресурсу «Украина.ру» он заявил, что руководство УПЦ – трусы и сепаратисты, которые «вышли из-под крыла Москвы, когда представилась такая возможность». По мнению архиерея, по мере завоевания Украины РПЦ должна отбирать у УПЦ ее епархии и передавать в подчинение Москве. Другого решения он «не видит». Иерарх убежден, что «никакой Феофании быть и в помине не должно».

В интервью каналу «День ТВ» митрополит Леонид заявляет, что руководители УПЦ совершили «предательство Церкви-Матери», и соответственно, будут «обличены и наказаны».

Однако, экзарх Африки рассуждает больше об административных аспектах «взаимоотношениий» с УПЦ. А есть священники, которые подводят под эти аспекты целую «богословскую» идеологическую платформу, где обвиняют священноначалие УПЦ чуть ли не в отречении от Христа. И поскольку подобные тезисы продвигаются на достаточно высоком уровне, предлагаем разобрать их подробнее.

3 июля 2023 г. на ютуб-канале «GOLOS EU» вышло интервью с сотрудником экзархата РПЦ в Африке, членом Синодальной библейско-богословской комиссии протоиереем Андреем Новиковым, полностью посвященное ситуации вокруг УПЦ. Предлагаем разобрать основные тезисы о. Андрея и проследить, насколько состоятельны его аргументы. Но для начала озвучим несколько неоспоримых фактов:

• Россия 24 февраля 2022 г. начала против Украины и ее народа войну, в ходе которой захватила целый ряд ее территорий;
• РПЦ в лице священноначалия поддержала эту войну и призвала верующих в ней участвовать;
• ни один святой отец Церкви не оправдывает агрессивную войну. Положительные высказывания святых отцов о ратном подвиге относятся только к тем, кто защищается.

Вопрос, насколько, при всем этом, сама РПЦ сохранила верность Евангелию и Священному Преданию Церкви, предоставим на рассуждение каждого из читателей. Теперь основные тезисы о. Андрея.

Собор УПЦ 27.05.2022 г. в Феофании не выражал волю УПЦ?

О. Андрей утверждает: «Некоторым архиереям, которые были не согласны, с освобожденных территорий (имеется в виду украинских территорий, захваченных РФ, – Ред.), просто отказали в участии в этом Соборе. Кто-то сам отказался. Голоса тех, кто был против, были подавлены. Таким волевым усилием руководства Украинской Православной Церкви были продавлены решения».

К сожалению, о. Андрей солгал, хотя, возможно, и не умышленно. Эта ложь в ходу уже больше года, с самого Собора в Феофании. Она уже много раз разоблачена, однако продолжает повторяться теми, кому она удобна и приятна. Как проходил Собор на самом деле, можно узнать в статье «От первого лица: правда и ложь о Соборе УПЦ». Здесь же ограничимся кратким утверждением автора статьи, участвовавшего в Соборе: «К микрофону подходили все желающие из числа тех, кто собрался в храме. Говорили без регламента, говорили все, что думали, и обо всем, что болит». Добавим, что те, кто не смог прибыть в Феофанию лично, участвовали по видеосвязи. Ни одному человеку не было отказано в участии в Соборе.

Есть и еще одно свидетельство того, что Собор в Феофании действительно выражал мнение УПЦ, и что его решения оказались правильными. Это рецепция этих решений полнотой УПЦ. Наша Церковь приняла эти решения и живет в соответствии с ними. Даже епархии на оккупированных территориях. Ведь им Собор в Феофании предоставил право самостоятельно решать вопросы своей жизнедеятельности.

Связь со Христом может быть только через РПЦ?

О. Андрей говорит: «Согласно Грамоте Патриарха Алексия Второго 1990 года, через РПЦ Украинская Православная Церковь осуществляет свою связь с Вселенским православием, а значит – с Главой Церкви, Господом нашим Иисусом Христом». Священник утверждает, что только через РПЦ (согласно грамоте) в УПЦ могут иметь связь со Христом, что, отойдя от РПЦ, УПЦ выступила «против правды Божией, против истины Божией, а значит – против самого Бога».

Здесь уместно привести комментарий автора текста Грамоты, игумена Иннокентия (Павлова), сказанные им незадолго до смерти в 2020 году: «Я помню, Кирилл (нынешний патриарх РПЦ, – Ред.) меня вызывает и говорит: "Вот, пиши Томос о независимости и самостоятельности Украинской Церкви". Я говорю: "Владыка, а почему, если есть такой исторический запрос, не дать ей автокефалию? – Нет, нет, этих слов не должно быть, только "независимость" и "самостоятельность" во внутреннем управлении". А со Вселенской Православной Церковью она, значит, находится в единстве через Русскую Церковь. Ну я подумал, такого не бывает, такого в истории не было. А тут словесами этими играли. Я понял так: знаете, была такая игра еще до революции "да и нет не говорить". Так и тут – "да и нет не говорить"».

Нигде в канонах не написано, что одна Церковь может быть связана со Вселенской Христовой Церковью через другую. Изначальное понимание Поместной Церкви – это христианская община, содержащая догматы веры и нормы морали, возглавляемая епископом, имеющим благодать хиротонии от апостолов. Вот цитата из Послания священномученика Игнатия Богоносца смирнянам: «Без епископа никто не делай ничего, относящегося до Церкви. Только та Евхаристия должна почитаться истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это. Где будет епископ, там должен быть и народ, так же, как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь».

Ну а если вспомнить слова автора Грамоты, что формулировка про связь УПЦ с Православием через РПЦ – это просто указание нынешнего патриарха, что, по словам игумена Иннокентия, «такого не бывает, такого в истории не было», все становится на свои места.

«УПЦ находится в тяжелейшем духовном состоянии»

Из уст о. Андрея в адрес УПЦ прозвучало очень много упреков в следовании политической конъюнктуре. То, что УПЦ объявила о своей полной независимости от РПЦ, о. Андрей расценивает чуть ли не как предательство христианства. В частности, он говорит, что «УПЦ находится в тяжелейшем духовном состоянии», что УПЦ должна «вернуться к нормальному исповеданию православной веры», ведь «тогда завтра можно сказать, что и от Христа можно отречься».

Однако, от чего отреклась УПЦ? Она не нарушила ни одного догмата и ни одного церковного правила. Повторим, не существует общеобязательных канонов, которые бы регламентировали различные церковно-административные статусы, автокефалию, автономию, самоуправляемую Церковь и так далее. Все это регулируется по отношению к конкретному случаю и в конкретной исторической ситуации и может изменяться в рамках действительно общеобязательных канонов. И уж точно не имеет никакого отношения к «нормальному исповеданию православной веры».

Отвечая на вопрос журналиста, почему с такой легкостью УПЦ отделилась от РПЦ, о. Андрей сказал: «Состоялось духовное падение. В УПЦ потеряли понимание того, что такое Церковь, что мы – не политическая партия, которая подстраивается под текущее положение, а также, что вся история Церкви – это история противостояния духу мирскому, духу века сего».

Но разве все эти слова не про нынешнюю РПЦ? Разве в ходе этой жестокой войны, жертвами которой стали десятки тысяч людей, РПЦ не доказала свою верность российскому государству, а не Богу с Его заповедями «не убий», «не укради»? Разве поддержка священноначалием РПЦ этой войны не есть то самое «духовное падение», о котором говорит о. Андрей?

Правда Божия состоит не в соблюдении правил административного подчинения, а в исполнении заповедей Христовых, Его слова, Его учения.

Соблюдают ли их в РПЦ, поддерживая свою власть в убийствах и захватах чужого? Вопрос риторический.

О духовном падении УПЦ можно было бы говорить лишь в случае, если бы она прогнулась под власть имущих и пошла бы на объединение с ПЦУ. Но УПЦ терпит самые настоящие гонения: уголовные преследования своих иерархов, силовые захваты храмов, насилие над верующими, шельмования в СМИ и все прочее. И все это ради стояния в истинной православной вере. А ведь как было бы удобно еще в 2018 году согласиться на условия власти, признать главенство Константинопольского патриарха, закрыть глаза на отсутствие канонических хиротоний у «архиереев» ПЦУ и поглотить их (ведь численно УПЦ намного больше, чем ПЦУ). Но УПЦ предпочитает идти путем исповедничества, а не путем сделок со своей совестью.

Нынешняя ситуация и советские гонения

О. Андрей попытался сравнить нынешнюю ситуацию в Украине с 1920-ми годами, мол, тогда было труднее, а патриарха поминали.

«Вспомним ситуацию с большевиками, с гонениями 1920-х годов. Страшно было поминать Патриарха. Тихоновцев, тех кто был в канонической Церкви, кто поминал Патриарха Тихона, за один факт поминовения этого имени убивали, бросали в лагеря, в самые тягчайшие ссылки, разрушали храмы или передавали их раскольникам. Это были гонения похуже чем то, что происходит сейчас на Украине. Но тем не менее люди шли и дорожили, как святыней, шли в такие храмы. И поминовение Патриарха было важнейшим маркером принадлежности к истинной Церкви», − сказал о. Андрей.

Уместно ли такое сравнение? Давайте вспомним, разве Патриарх Тихон благословлял верующих идти в чужую страну и убивать своих братьев? Разве Патриарх Тихон обещал за это прощение грехов? Разве он шел на сделку с властями?

Нет, святитель стоял на стороне жертв, а не агрессоров, на стороне гонимых, а не гонителей, и это, в том числе, обуславливало его высокий авторитет у верующих. Действительно, поминовение Патриарха Тихона можно было рассматривать как маркер принадлежности к истинной Церкви, но поминовение патриарха Кирилла – это маркер чего? Принадлежности к РПЦ, которая сегодня очевидно и неприкрыто стоит на стороне агрессоров, убивших уже тысячи верующих УПЦ, разрушивших сотни их храмов? Которая сегодня между верностью Христу и верностью российскому государству выбирает второе? Все это горькие, неприятные вопросы, но они показывают, насколько уместно сравнение о. Андрея с ситуацией столетней давности.

Миро, патриарх и правительствующий синод

О. Андрей выступает против возобновления мироварения в Украине и говорит, что когда его варили в Киеве до революции, тогда это было «по благословению Святейшего правительственного синода» и поэтому все было законно и правильно. А если варить миро без благословения из Москвы, это будет признаком раскола.

Но, во-первых, следует помнить, в чем заключается сама суть мироварения. Как известно, изначально при Крещении благодать Святого Духа передавалась новым членам Церкви через возложение рук апостолов, а затем епископов. И только со временем, в качестве замены возложения рук епископа на новокрещаемого, стало использоваться миро, которое приготавливается и освящается особым чином собором епископов, как правило, во главе с первенствующим епископом. То есть, в принципе, каждый епископ в силу своей епископской хиротонии обладает возможностью передавать благодать Святого Духа, хотя сегодня даже епископы предпочитают использовать миро. Поэтому в том, что украинские епископы сварили и освятили миро в Киеве, нет ничего противозаконного или неканоничного.

Во-вторых, довольно примечательно, что о. Андрей практически на всем протяжении интервью транслирует о сакральности фигуры патриарха, верность которой и означает верность Церкви. Но когда он говорит о мироварении в Киеве до Революции 1917 г., он упоминает Святейший правительствующий синод, который заменял в РПЦ патриарха целых двести лет. Вот чего уж точно не знает каноническое право Церкви, так это подобного учреждения, а тем более, его сакрализации.

Причем, в РПЦ на протяжении 200 лет не было не только патриарха, но не собирались и соборы, чем нарушался принцип соборности. Члены Святейшего Синода назначались императором, а руководил ими светский чиновник, обер-прокурор, также назначаемый царем. Исторически среди этих чиновников были и масоны, и неверующие, и вольнодумцы.

Неужели миро, сваренное фактически по «благословению» обер-прокурора – «правильное», а миро, сваренное Предстоятелем и епископами УПЦ, – нет?

Про таинства «во осуждение»

О. Андрей Новиков утверждает, что духовенство и миряне УПЦ, которые участвуют в богослужениях (без поминания патриарха РПЦ), «принимают все таинства во осуждение, поскольку они знают, что, совершая богослужение без поминания патриарха, они совершают тяжкий грех. Грех, для которого, согласно канонам, полагается тяжелое церковное наказание».

Во-первых, здесь уместно вспомнить тот же «синодальный период» в РПЦ, когда Церковью управлял светский обер-прокурор, а не патриарх. Там не было таинств «во осуждение»?

Во-вторых, приведем публикацию знаменитого о. Андрея Ткачева сразу после Собора: «Тем, кто тревожится о возможном расколе с УПЦ. Пожалуйста, понизьте градус. Если священники не поминают Патриарха, то строго-канонически говоря, ничего не случилось. Экклезиология говорит и учит, что священник, живущий в условном Миргороде, для пребывания в союзе с церковной полнотой, должен поминать епископа Полтавского. И все. А тот самый Полтавский епископ, для единства с церковной полнотой, должен возносить имя первенствующего иерарха в своей стране, т.е. сегодня это Онуфрий. И все. А Онуфрий должен поминать либо только Московского Патриарха, либо всех Патриархов, непременно включая Московского (в зависимости от статуса Церкви на Украине)».  

И ни слова про «таинства во осуждение».

Зарубежные приходы и границы УПЦ

О. Андрей обвиняет УПЦ в создании своих приходов за рубежом для окормления украинских православных, которые были вынуждены уехать из страны, спасаясь от войны. Он видит в этом еще один признак «раскольнической» деятельности УПЦ. «Только Поместная Церковь может иметь приходы за пределами своих канонических границ», − говорит он.

Но в который раз повторяем: не существует канонов, в которых были бы сформулированы права автономий, автокефалий или иных церковных статусов. Есть только запрет рукополагать клириков и вести церковную деятельность на чужих канонических территориях. УПЦ этот запрет нисколько не нарушает. Мы создаем свои приходы лишь в тех странах, в которых отсутствует историческое Православие, например, Германии, Великобритании, Бельгии и так далее. В этих странах многие Церкви окормляют свою диаспору. Так почему же УПЦ не может этого делать?

Конечно, о. Андрей хочет, чтобы украинцы, бежавшие от ужасов войны, окормлялись бы в приходах РПЦ, которая благословила эту войну, молились бы там за российские власти и воинство, принесшие столько зла на их землю. Но неужели в РПЦ не понимают, что это невозможно?

Не обошлось и без интересного казуса. Комментируя открытие приходов за границей, о. Андрей заявил, что согласно документам РПЦ, «границы УПЦ ограничиваются территорией государства Украина». Но если это так, то на каких основаниях в РПЦ забирают епархии УПЦ: Крымскую и Бердянскую? Ведь все эти документы принимались в то время, когда Украина владела всеми своими территориями, принадлежащими ей по международному праву, в границах 1991 г.

Катехоническая государственность

«Я много говорю, насколько важна роль катехонической государственности. Если бы оно не защитило Церковь, то на огромной территории, где сейчас есть Православие, никакого Православия бы не было. Потому что эта катехоническая государственность тоже от Бога исходит, как исходит Церковь», − говорит Новиков.

О. Андрей не называет Россию, но из контекста понятно, что речь именно о ней. А ведь в РФ сегодня позиционируют себя наследниками СССР. И тут простой вопрос: а какое государство в истории христианства явилось самым яростным и жестоким гонителем Церкви? Какое государство последовательно уничтожало Церковь в течении 70 лет? Расстреляло десятки тысяч священников и сотни тысяч верующих? Взорвало тысячи храмов?

Говорить, что благодаря этой «катехонической государственности» существует Православие, по меньшей мере не разумно. А по большому счету, граничит с кощунством, ведь Церковь, таким образом, ставится в зависимость не от Бога, а от государства.

Все происходящее в мире происходит по промыслу Божию, который одному благоволит совершиться, а другому попускает совершиться. Церковь живет и движется силою Божией, а не силой государства. Церковь не зависит ни от государственного строя, ни от экономической модели, ни от политического режима. Церковь зависит от Бога. Она может жить и умножаться даже в условиях вражды к себе со стороны государства, как происходило на протяжении первых трехсот лет истории Церкви. Тогдашнее государство уничтожало христиан, однако число христианских общин умножалось. Семенем христианства, приносившего плод сторицею, была кровь христианских мучеников, а вовсе не государственная опека Церкви.

Вывод у о. Андрея тот же, что и у других «радикалов» РПЦ, – УПЦ должна быть наказана: «Все руководство УПЦ, архиереи, находятся в состоянии подсудности, поскольку они совершают подсудные канонические преступления, за которые им надлежит тяжелое церковное наказание».

«Достойна» ли УПЦ наказания, и имеют ли московские «судьи» на него моральное и каноническое право, решать читателю.

Вместо послесловия

И данное интервью, и многие другие высказывания современного российского духовенства, к большому сожалению, свидетельствует, что многие в РПЦ живут в парадигме так называемого «синодального благочестия», где Церковь мыслится административной структурой со своей властной вертикалью, на службе у государства. Вот как описывает этот тип благочестия монахиня Мария (Скобцова) в своей книге «Типы религиозной жизни»:

«Со времени Петра Великого наша Русская Православная Церковь стала атрибутом русской великодержавной государственности, стала ведомством среди других ведомств, попала в систему государственных установлений и впитала в себя идеи, навыки и вкусы власти. Государство оказывало ей покровительство, карало за церковные преступления и требовало проклятий за преступления государственные. Государство назначало церковных иерархов, следило за их деятельностью при помощи обер-прокурора, давало Церкви административные задания, внедряло в нее свои политические чаяния и идеалы. <…> Система вырабатывала особую религиозную психологию, особый религиозный тип людей, особый вид нравственных устоев, особое искусство, быт. Из поколения в поколение люди приучались к мысли, что Церковь является необходимейшим, обязательнейшим, но все же лишь атрибутом государства».

Слова о. Андрея о «катехонической государственности» еще раз доказывают, что РПЦ прочно связала себя с российским государством. Хорошо это или плохо, решать российским священникам, это их выбор. 

Но совершенно очевидно, что УПЦ ни при каких обстоятельствах не желает быть причастной к российскому государству. И, возможно, именно этот мотив является главным в решениях Собора в Феофании по разрыву с РПЦ, а вовсе не «трусость», «заигрывание перед украинской властью» и «предательство», как часто транслируют в российских медиа.

Не желает УПЦ быть атрибутом и украинской государственности.

А это значит, что УПЦ должна вернуться к тем Евангельским идеалам, к тому пониманию Церкви, которое было заложено в нее изначально Господом Иисусом Христом. УПЦ и пытается это делать, а все нападки на нее, как со стороны украинской власти, так и со стороны российского духовенства, лишний раз подчеркивают истинность слов апостола Павла: «Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3:12).

Читайте также