Завещание сербского Патриарха о войне

Патриарх Павел. Фото: СПЖ

В 1990 году Сербским Патриархом стал Рашко-Призренский епископ Павел (Стойчевич). Родился он в 1914 году и пережил две самые страшные войны за всю историю человечества – Первую и Вторую мировые. После этих войн, казалось, человечество навсегда расстанется с идеей вооруженного противостояния как средства решения политических проблем. Но с тех пор планета почти не жила в мире. Не получилось вкусить такого вожделенного мира и Патриарху Павлу.

Потому что, будучи епископом, он 34 года прослужил в самом проблемном месте Сербии – Косово и Метохии, а став Патриархом – встретил бомбардировки Белграда. Поэтому о войне Патриарх Павел рассуждал с точки зрения практики – болезненной, страшной, кровавой…

При этом Сербская Православная Церковь канонически охватывала разные территории, в том числе те, где проходили самые жаркие фазы вооруженного конфликта, где лилась кровь: сербов, албанцев, черногорцев, македонцев, хорватов и других народов Балкан.

Именно по этой причине позиция Патриарха Павла имеет огромное значение для нас, и ее интересно сравнить с позицией современных апологетов «справедливых» войн и «справедливого» мира.

Скандал и соблазн

Отношение к Патриарху Павлу с разных сторон конфликта было диаметрально противоположным.

Когда он говорил, что хорваты и мусульмане совершают военные преступления, и сербы просто обязаны себя защищать, его ненавидели хорваты и мусульмане.

Когда он говорил, что сербы не должны, защищая себя, поступать бесчеловечно по отношению к мусульманам, его ненавидели сербы.

Когда он говорил, что Милошевич – не христианин, и только использует Церковь в своих интересах, его ненавидели сторонники Милошевича.

Когда он говорил, что сербам не надо ввязываться в большую войну против НАТО, потому что надо сохранить народ, сохранить генофонд, его ненавидели сербские националисты.

Когда он заступался за оппозицию и выходил на демонстрации, чтобы не допустить насилия по отношению к оппозиции со стороны властей – его ненавидели власти.

Когда Патриарх Павел принимал у себя Милошевича с семьей, чтобы найти какие-то компромиссные решения, – его ненавидела оппозиция.

Почему он так поступал? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вспомнить, что когда у епископа Павла перед интронизацией спросили, какой будет его патриаршая программа, он ответил, что его программа давно написана – это Евангелие. В соответствии с этой программой он и поступал, пытаясь «быть в мире со всеми» (Рим. 12, 18), но в итоге «был от всех гоним» (2Тим. 3, 12). Потому что и Христос был «скандалом» для одних и «соблазном» для других.

Что такое «справедливая война» в глазах Патриарха Павла?

4 июня 1999 года Сербский Предстоятель дал журналу «Светигора» большое интервью. В нем он ответил на вопросы журналистки, которые касались войны и военных действий.

Он объяснил, что «справедливая война» не может иметь захватнический характер, и не может получить благословения Бога: «Захватническая война для христиан не только не допустима, но подлежит осуждению, в то время как война оборонительная, освободительная – благословенна».

Но вот в соседнем с Украиной государстве, называя «СВО» «священной войной», этот захватнический аспект стараются не замечать. Например, президент РФ Владимир Путин прямо говорит, что «Россия приросла новыми территориями», а в октябре 2022 года он подписал указ о вхождении в состав России аннексированных у Украины земель, что стало формальным подтверждением того факта, что война – захватническая. А что же Церковь?

Представители РПЦ продолжили называть эту войну «священной», а Синод этой Церкви объявил, что епархии УПЦ, находящиеся на захваченных территориях, отходят в непосредственное подчинение Патриарху Кириллу…

Церковь и война

Патриарх Павел считал, что даже в случае «благословенной» войны Церковь не должна поддерживать разжигание конфликта. Тем более, если речь идет о войне между единокровными братьями или братьями по вере.

Именно по этой причине Патриарх Павел как Предстоятель многонациональной Церкви всегда занимал сторону жертв, а не политиков. В коммюнике, опубликованном по окончании внеочередного заседания Архиерейского Священного Синода в декабре 1992 года, он заявил: «Мы переживаем страдания всякого человека, как наши собственные. Поскольку каждая человеческая слеза, каждая рана телесная и душевная, каждая пролитая капля крови – это братская слеза, братская рана и братская кровь».

Патриарх Павел всегда напоминал, что христиане не могут забывать, что они – ученики Христа: «Беды наши, видите и сами, не только от врагов иноверцев или безбожников, а и от тех, кто называет себя христианами. И сейчас мы видим, как такие христиане поступают, как нелюди... Но если бы и мы так же поступали, мы еще больше были бы осуждены: кому много дано, с того много спрашивается. Все дело в том, претерпим ли мы до конца».

Когда же Патриарху указывали, что враги заслуживают жестокой кары, он отвечал, что самое страшное – это когда люди «отвечают преступлением на преступление».

Сравните, насколько сильно разнятся эти слова Патриарха Павла с позицией тех, кто говорит о праве России бомбить Украину, потому что во время АТО украинские власти бомбили Донбасс.

Причины войны

При этом Патриарх Павел никогда не обвинял в начале боевых действий какую-то одну сторону, не говорил, что причина войны в том, что нашлись «языки, брани хотящие», не уверял, что Сербия в этой войне не виновата, и есть какие-то «геополитические процессы», которые эту войну спровоцировали.

Нет, он всегда говорил, что причина войны – грех, и виноваты в этом грехе в первую очередь христиане, а только потом все остальные: «С момента распада бывшей Югославии человеку вздохнуть некогда было, отдохнуть душой. Вспомнить только о том, что происходило в Словении, в Хорватии, Боснии и Герцеговине, и вот теперь в Косово, и таким страшным образом! Но самое для нас главное – это то, что мы чувствуем, а мы чувствуем, что здесь, конечно, есть и наша вина, и наши грехи, но есть и грехи, и вина других, не только албанцев, но и Европы, и Америки. Вина и грехи людей власть имущих, которым хватило "храбрости" на такое решение проблемы – на бомбардировки, от которых страдают и албанцы, и все Косово, и которые внесли самый большой вклад в эту страшную общую беду».

Именно по этой причине Патриарх Павел считал, что христиане должны всеми силами искать мира: «Вспомним сейчас слова апостола Павла – "... имейте мир со всеми". Важно не ждать пока кто-то другой захочет мира, а прежде всего самим сделать этот шаг к миру. Если мы сделаем его искренне, половина дела будет сделана. Если бы этого хотели и те люди, все было бы во благо и нам, и им. А хотят они этого или нет – зависит от них».

Защита традиционных ценностей и война

Понимая, что все заявленные цели «СВО» (демилитаризация, денацификация и прочие) – понятия отвлеченные, и не имеют с действительностью ничего общего, в РПЦ пытаются оправдать войну защитой традиционных ценностей. Что сюда относят в Русской Церкви?

Во-первых, неприятие ЛГБТ-пропаганды (мы так и не поняли, причем здесь Украина). А во-вторых – «защиту» Святой Руси, ради сохранения которой вполне допустима военная сила. Патриарх Кирилл даже называл героями тех, кто погибает в Украине «ради тех ценностей, которые отстаивает сегодня Россия». При этом он имеет в виду не «какие-то политические принципы, а те духовно-нравственные ценности, которые сегодня стали нашими национальными ценностями».

И у Патриарха Кирилла, и у многих других представителей РПЦ есть четкий тезис, что «СВО» – это война сил добра (Россия) против сил зла. И у России в этой войне чуть ли не мессианская роль спасения мира. Но действительно ли «мессианство» может реализовываться через смерти, кровь и страдания?

Вот как на подобный вопрос отвечает Патриарх Павел: «Сербскую Церковь и меня обвиняют в разжигании войны ради сохранения Великой Сербии. Я заявляю – если бы ради сохранения Великой Сербии требовалось преступление, я никогда не дал бы на это согласие. Пусть исчезнет тогда Великая Сербия. Если бы таким образом требовалось сохранить и малую Сербию, я не дал бы согласие и на это. Пусть исчезнет и малая Сербия, только чтобы не было крови. Нет, такой ценой – нет! Если бы такой ценой надо было бы сохранить последнего серба, и я сам был бы этим последним сербом, не было бы моего согласия. Пусть мы исчезнем, только в этом исчезновении останемся людьми Христовыми. Иначе мы не согласны жить. В этом суть, ибо мы знаем, что предки наши столько веков и лет переживая беды и войны, выстояли в правде, и всех нас сохранил Господь Всевышний, Который всегда на стороне добра. И если надлежит нам пострадать, то лучше сложить головы, чем стать нелюдем».

Согласитесь, что слова Патриарха Павла – это слова христианина. Он просто физически не мог представить себе «великой Сербии» или «сербского мира» на руинах Косово и Метохии.

Патриарх Павел не мог себе представить, что он идет по Белграду, опаленному огнем, усыпанному трупами сербов, хорватов, албанцев, умерших за идею «сербского мира». Идет, слушая плач детей, оставшихся без отцов, или матерей, оплакивающих своих детей.

Для него невозможно было представить, что этот «сербский мир» будет утверждаться на разрушениях, смерти и на боли, которые нельзя забыть. Разве можно жертвовать жизнями братьев в этой бесконечной игре власти и политических амбиций? Ведь каждый камень, каждый разрушенный и сожженный дом в этом «мире» напоминали бы ему о той ужасной цене, которую пришлось заплатить за его существование. В конечном итоге для Патриарха Павла этот «мир» стал бы символом пустоты и смерти.

А для вас?

Читайте также