Прикладное православие, или Почему обряд и таинство не одно и то же

Обряд – это всего лишь внешняя сторона таинства. И не только. Фото: akzent.zp.ua

Никто не удивляется, когда нецерковные или малоцерковные люди путают понятия, касающиеся церковной жизни. Во всяком случае, рассказы про диакона, «размахивающего паникадилом», или комсомольца брежневских времён, обращающегося к священнику «товарищ поп», давно уже превратились в анекдоты и пополнили собой золотой фонд церковного фольклора. Однако иногда случается, что и верующий, церковный народ в сем малопочтенном деле всевозможного путания тоже весьма преуспевает.

Взять хотя бы такие понятия, как обряд и таинство. Уж сколько раз приходилось слышать от вполне воцерковлённых людей про «обряд крещения» или «таинство монашеского пострига». То есть слова люди запомнить сумели, а что они значат, так и не усвоили. Возможно, даже не пытались. Что ж, сегодня мы обсудим сходства и различия таинств и обрядов для тех, кто разобраться все-таки хотел бы.

Как мы знаем из Евангелия, первыми словами, с которыми Спаситель обратился к людям, был призыв «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17). Итак, Царство Небесное приблизилось. Отныне оно не где-то в вечности, не когда-то после смерти. Оно – здесь и сейчас. Совершенно ясно, что во время земной жизни Христа только в таких категориях рассуждать и следовало. Однако из этого вовсе не следует, что с Его вознесением близость Царства Небесного стала иной. Даже само вознесение Спасителя Церковь переживает не иначе, как факт, утверждающий постоянное присутствие Христа в сообществе любящих Его. Для неё Он «никакоже разлучаяйся, но пребываяй неотступный». Следовательно, и приблизившееся Царство Небесное может рассматриваться как некая, непреходящая реальность, в которой живёт Церковь и которой, даже после вознесения Господня, не лишился мир.

В то же время полноценно раскрыться в падшем мире реальность Небесного Царства никак не может. Во-первых, реальность нашего мира слишком ограничена для того, чтобы в ней могла реализоваться совершенная реальность Царства, во-вторых, не следует забывать, что обратной стороной мира как прекрасного творения Божия является падший мир, лежащий во зле. Из чего следует, что приблизившаяся реальность Царства Небесного доступна не каждому и увидеть её в житейской повседневности невозможно. Возможно только приобщиться ей, однако для этого необходима определённая среда.

Собственно, такой средой и является Церковь Христова. Её основная задача в том и состоит, чтобы приобщить человека реальности Царства. Ни много ни мало – живого человека, немощного и грешного, облечённого плотью, живущего в реальности, о которой некогда Владимир Соловьёв сказал «смерть и время царят на земле», Церковь призвана приобщить нетленной, благодатной реальности Небесного Царства.

Таинства – это священнодействия, в которых за сформированным, упорядоченным внешним ритуалом стоит невидимое действие Божие, направленное на душу человека.

Подобная задача была бы неосуществимой, не обладай Церковь для этого специальными средствами. Такими средствами являются таинства – священнодействия, в которых за сформированным, упорядоченным внешним ритуалом стоит невидимое действие Божие, направленное на душу человека. Этим благодатным действием и осуществляется приобщение человека реальности Царства Небесного.

Таинств, как мы знаем, семь:

• крещение,
• миропомазание,
• покаяние,
• евхаристия,
• брак,
• священство,
• елеосвящение.

Называть таинством какое бы то ни было другое священнодействие будет неверно. И пусть церковное учение о таинствах сформировалось далеко не сразу, пусть какие-то таинства стали восприниматься таковыми позже других, на сегодняшний день церковное сознание не воспринимает в качестве таинства никакое другое священнодействие, кроме вышеперечисленных семи: ни отпевание, ни освящение воды, ни монашеский постриг, ни что-либо иное.

В то же время, назвав каждое из этих чинопоследований обрядом, мы ни против чего не погрешим, поскольку обряд – это ни что иное, как упоминавшийся нами сформированный и упорядоченный внешний ритуал. В свою очередь основу жизни Церкви составляет богослужение, в котором без сформированного обрядового порядка не обойтись. Причём совершенно неважно, о каком конкретно богослужении идёт речь: без обряда немыслимы ни литургия, ни исповедь, ни освящение автомобиля.

На сегодняшний день церковное сознание не воспринимает в качестве таинства никакое другое священнодействие, кроме вышеперечисленных семи: ни отпевание, ни освящение воды, ни монашеский постриг, ни что-либо иное.

Конечно, Евангелие говорит нам о приоритете внутреннего над внешним, да и в тех же таинствах основное происходит невидимо для человеческих глаз. Но, тем не менее, согласно словам апостола, всё в Церкви должно совершаться «благообразно и по чину» (1Кор. 14:40). Именно этому благообразию и чинности, собственно, и служит обряд, поскольку, облекая таинство или просто общественную молитву в определённую обрядовую форму, Церковь не только упорядочивает внешнюю, наиболее доступную и понятную его сторону, но и делает священнодействие максимально доступным для понимания, одновременно наделяя его характерными и запоминающимися внешними чертами.

Итак, обряд представляет из себя, в том числе, внешнюю сторону любого таинства. Однако это не значит, что понятия таинство и обряд можно отождествлять. Обряд – составная часть таинства, однако не более того. Поэтому говорить об обрядовой стороне таинства можно, а само таинство сводить к одному обряду – нельзя. Таинств всего семь, обрядов же великое множество.

Отдельно прошу обратить внимание на весьма опасное явление нашего времени. Экзальтированные члены нашего общества часто называют обрядами явления и вещи, совершенно никакого отношения к церковным обрядам не имеющие. Чаще всего это бывают какие-то околоцерковные суеверия, еще более опасные именно потому, что их бессмысленность прикрывают именем Церкви. Следует внимательно относиться к этому вопросу. Только лишь потому, что обряды нельзя отождествлять с таинствами, в их число не стоит записывать все, что сказала набожная соседка, пересказала какая-нибудь странница или посоветовал какой-то никому не известный «старец». Вера во все без разбору несет в себе серьезную духовную угрозу.

*   *   *

Подводя итог, заметим, что отношение христианина к такому Божьему дару, как слово, должно быть ответственным и благоговейным. Во всяком случае, правило, согласно которому не следует говорить о том, чего не знаешь и употреблять слов, значения которых не понимаешь, для нас актуально как ни для кого другого. Как бы то ни было, а значение двух хорошо знакомых нам понятий мы только что постарались уяснить. И если кто-то из тех, кто раньше пользовался ими, особо не разбирая и не вдаваясь в смысл, теперь станет употреблять их согласно значению, можно надеяться, что время было потрачено не даром.      

Читайте также