Война – эскалатор в Царство Божие

Военное училище кардинально отличается от театра военных действий. Офицеры, которые находятся сейчас в окопах среди шума разрывающихся снарядов и свиста пуль, воспринимают войну совершенно иначе, чем тогда, когда они, будучи слушателями военных академий, сидели в светлых просторных классах на уроках по тактике и стратегии ведения боевых действий. Тогда, посматривая на часы, они ждали, когда же прозвенит звонок и можно будет сгонять в магазин за мороженым. Сейчас, в грязи окопов среди тел умирающих товарищей, в их душах возникают совершенно другие желания и чувства. Обожжённая войной и страданиями душа солдата сильно отличается от души необстрелянного курсанта военного училища. Боевой опыт, как и боевые награды, нельзя получить, сражаясь на виртуальных полях компьютерных мониторов.

Когда старец Иосиф Исихаст явился после смерти одному из своих духовных чад, на его груди красовались боевые ордена.

– Откуда они у тебя? – спросил ученик.

– Их дал мне Христос, – ответил старец.

Тот, кто читал о жизни преподобного Иосифа Исихаста, знает какую он пережил брань и какие испытания прошел, чтобы получить эти награды. Многие из нас с большим удовольствием читали о духовной войне, которую вел старец, восхищались его трудами, с благоговением относились к его подвигу. Впрочем, эти же чувства у нас были и по отношению к другим святым: мученикам, исповедникам, преподобным, память которых почитает наша Церковь.

Повестка в духовный военкомат

Ну а что же мы? Конечно же, мы хотим в вечности быть рядом с этими героями, прошедшими через брань духовных ратных подвигов. Но, только самим вести эту брань у нас нет ни сил, ни желания. Да, мы в мирное время ходили в храмы, каялись в грехах, вычитывали свои молитвенные правила, старались по мере сил жить по заповедям, но в целом наша жизнь мало чем отличалась от жизни большинства людей. Мы не были иными, мы были как все.

Но вот теперь иное пришло к нам самим. У нас началась иная жизнь, к нам пришли другие мысли, чувства, весь мир вокруг нас за считанные дни стал другим.

Кто из нас задумывался над тем, что чувствовали первые мученики, выходя на арену цирка, где их ждали голодные львы? Что творилось в душе великой княгини Елизаветы, когда она смотрела в темную бездну шахты, куда ее вместе с другими мучениками через минуту бросят красноармейцы? Какими мыслями жили обреченные священномученики в ожидании расстрела на Бутовском полигоне или находясь в болезнях, голоде и холоде мрачных лагерей? Никто из нас этого не знал, да и не мог знать. Может быть, нам даже страшно было об этом думать. Но вот эти думы ворвались в нашу жизнь.

Будет ли у нас завтра еда, вода? Будет ли где нам жить, или мы окажемся без крова над головой? Пролетит ли снаряд мимо или же разорвется рядом с нами? Умрем ли сразу или же будем еще мучиться от ран? Обретет ли наш прах место на кладбище или в какой-нибудь безвестной общей могиле вместе с грудой других таких же обезображенных тел? Могли ли мы подумать еще месяц тому назад, что будем задавать себе такие вопросы?

Пришло время экзаменов

В теории мы понимали, что смертны, что когда-то покинем этот мир. Но, тем не менее, мы жили в твёрдой иллюзии надежности нашего быта, стабильной наполняемости нашего холодильника, в каких-то планах и перспективах на наше будущее. Но вот, как по мановению волшебной палочки, всего лишь за одну ночь карета нашего быта превратилась в тыкву, платье благополучия – в рваное тряпье неопределенности, а хрустальные туфельки веры – в калоши уныния и малодушия.

Так за считанные дни наш надёжный и незыблемый мир превратился в мираж, а фаянсовая вера в Бога с упованием на Его волю покрылась мелкой сеточкой трещинок. Былая твердость духа стала больше похожа на дребезжащий от страха холодец.

Небо становится ближе

Пришел наш час пройти через «огонь и воду», быть «переплавленными как серебро» (Пс. 65). Да, мы желаем обрести вечность вместе со святыми, получить место рядом с мучениками, удостоится чести видеть славу преподобных. «Со святыми упокой» – вот наше самое заветное желание. Но… если бы так, чтобы не страдать, не мучится, не переживать то, что переживала семья царских мучеников по дороге в Екатеринбург, без скорби мученичества, тягот и лишений преподобных.

Но туда, в Небесный Иерусалим, есть только один путь, и он очень, очень узкий. Если мы не захотели до этих пор идти по нему сами, может быть Бог подогнал к нам эвакуатор? Как бы там ни было, «наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали» (Рим. 13:11). Путь открыт, дай Бог нам только силы, мужества и терпения его пройти до конца. Сможем ли мы за дымовой завесой взрывов, за руинами наших домов, канонадой ракетных залпов рассмотреть будущую тишину вечной, тихой радости и покоя?

Принять крест, как флаг, посох скорбей, как награду, страдания, как индивидуальное приглашение на брачный пир Агнца? В самом страшном положении сейчас находятся те, кто не верит в Бога и в Его Промысел о людях. Происходящее для таких людей есть бессмысленный абсурд. Все, что им остается, это лишь отчаяние и злая ненависть. Собственно, это то, что враг рода человеческого хочет навязать сейчас каждой душе, чтобы увлечь ее в обители ада. Точно так же можно было отчаяться и святителю Игнатию Богоносцу, когда его готовили в снедь львам. Но он оставил нам совершенно другие мысли: «Я – пшеница Божия, да измолот буду зубами зверей, чтобы мне показаться чистым хлебом для Бога».

С тех пор, когда он произнес эти слова, прошли сотни лет, но ничего не изменилось. Львы приходят к нам виде танков, систем залпового огня, пуль автоматных очередей. Тигры СМИ принуждают нас отречься от Бога Любви и принести ладан ненависти богу войны. Но те, у кого есть ум для понимания Слова Божия и слух для слушания наставления святых отцов, имеют и мудрость разумения того, что сейчас происходит в мире. Они могут сказать вместе с апостолом Павлом: «Се, ныне время благоприятно, се, ныне день спасения» (2 Кор. 6:2).

Читайте также