К Крестопоклонной

От нашей способности без ропота и стенаний пронести свой жизненный крест зависит не только личное спасение, но и благополучие потомства нашего.

Многие это понимают, осознают, но вслушайтесь в разговоры и пересуды вокруг нас творящиеся. Ропот, жалобы, обиды и сетования на болезни, нищету, обман и несочуствие к нам, единственным и неповторимым.

Удивительно! Вокруг все страдающие и обиженные, начиная от президента и заканчивая бомжом.

Мне, по роду своего служения, приходиться сталкиваться с людьми практически всех рангов и сословий и везде, даже на исповеди, где ругать себя надо, а не жалеть свои мнимые и истинные болячки, и здесь звучит перечень не грехов, а обид.

Спрашиваю у исповедника: "Грешен?".

"Грешен", – отвечает.

"Чем?"

"Всем, батюшка".

"Кто же виноват, что всем?"

И называется полный реестр всех виноватых. Перечень красочный, подробный и, самое главное, себя оправдывающий, а то и абсолютно исключающий собственную греховность.

Умение без ропота нести свой жизненный крест заключается, прежде всего, в отказе поиска виноватых, в предъявлении требований к себе и только себе. Само христианство – это религия жертвенной любви; крест, который мы носим на груди – это знак и согласие претерпеть любые искушения, дабы остаться с Господом.

Читая жития, воспоминания и патерики невольно задаешь вопрос: почему современные христиане столь сильно отличаются жизнью своей от первых христиан? Потому что те понимали, что истинное христианство – это постоянное самопожертвование, а мы забыли об этом.

Если спросить нас, что такое Крест, то, наверное, ответим: "Крест – это воспоминание о Христе", или: "Крест – это оружие против демонов”, и так далее. Но редко кто из нас скажет: "Крест – это мой обет Богу, Крест – это моя клятва иметь жертвенную любовь к Господу и людям".

Иметь жертвенную любовь к людям - это прощать. Трудно прощать обидчика, это знает, наверно, каждый из нас, но вот какой рассказ есть в Отечнике.

Братия монастыря увидела, что у одного монаха пошла кровь из уст. Когда же его спросили, что с ним, тот ответил: "Меня оскорбили, но я не ответил в ответ ни слова. Это было так трудно, что те слова, которые я удержал в себе, обратились во мне в кровь и вышли так из моих уст".

Понимаю, что рассказы из древнего Патерика сегодня не столь убедительны, но ведь можно найти примеры истинного умения безропотного несения Креста и в наши дни.

У меня на груди деревянный нательный крестик, который я ношу, вот уже двадцать восемь лет. Вырезал и благословил мне его, убиенный в 1993 году, монах Оптиной Пустыни Ферапонт (Пушкарев). Тогда, в пасхальную ночь, сатанистом Авериным, на монастырской колокольне, были зарезаны ритуальным оружием кроме Ферапонта еще два монаха, инок Трофим и иеромонах Василий. Убийцу вскоре поймали, признали невменяемым и определили в психиатрическую больницу. В своих интервью и беседах с посетителями Аверин говорил, что убивать его послал голос, сказавший: "Ты достанешь Бога, только через самых близких слуг его".

И что же монахи Оптиной? Они молятся о рабе Божием Юрии Аверине, молятся, чтобы Господь простил его, и не только молятся. Они его проведывают, передают передачи, исповедуют. Братия простила убийцу.

Способен ли каждый из нас на несение такого Креста?

Лично в себе, в своих силах, я стал сомневаться. Может быть, это искушения 14 и 15 годов годов, когда грохотали пушки и однозначно ответить на крик прихожан "За что?" было невозможно. К страшной беде своего народа добавилось личное горе, которое я и по сей день в сердце не утихомирил. Нет, сомнения в своих возможностях отнюдь не увели от веры, от Христа. Просто стало ясным, что одного себя мало, нужны те, кто вместе с тобой молится, кто сопереживает и понимает. Надежда, что достойно пронесешь свой и только свой Крест, не на свои силы немощные опирается, а на помощь Божию, да на тех, кого мы называем братьями и сестрами.

С Крестопоклонной, дорогие мои!

"Сим победиши!". Так и будет.

PS. На фото мой нательный крестик, вырезанный в 1991 году отцом +Ферапонтом (Пушкаревым)

Читайте також