Мы есть!

Крестный ход УПЦ. Фото: СПЖ

Хочу поделиться своими размышлениями мирянки после предательства архиепископа Кипрского Христозома и заявления экуменического патриарха Варфоломея, что УПЦ не существует, а нашего Предстоятеля он всего лишь терпит.

Я родилась в природной православной нецерковной среде. Первой игрушкой, которую помню - юбилейное издание Библии с 207-ю иллюстрациями Дорэ, которую я сидя на полу листала рассматривая картины и мне родители интересные истории по этим картинам рассказывали. Сама рисовала неумело Божью Матерь с ангелами в славянских шлемах и пчелиными крылышками и ракетой над ней с надписью "Восток - СССР". И просто знала, что Христос и Божья Матерь рядом. И этого было достаточно.

Крестили меня в 9 лет и я продолжала праздновать Рождество Христово с колядками точно так же, как и Новый Год, на Пасху выпекала пасочки, которые разносила по знакомым, считая, что этим мой долг выполнен, а на службу во Владимирский собор на Рождество ходила для того, чтобы послушать колядки в исполнении государственной капеллы "Думка", потому что именно так должен делать культурный православный человек, который чтит свои традиции.

А потом пришло время, когда отец Андрей Ткачев начал меня воцерковлять и я стала осознавать, что существует не только Церковь Небесная, но и Церковь Земная. И что когда мы во время Евхаристии причащается Святых Тайн, то в это же самое время это же делают по всему миру миллионы наших братьев и сестер во Христе. И что мы с ними соединяемся в Чаше "едиными усты и единым сердцем". И это наполняло радостью и полнотой.

А потом наступил 2018 год. Год, когда бывший президент Украины Порошенко и Ко решили использовать томос в меркантильных предвыборных целях. Когда президент и Верховная рада, руководимая униатами, написала обращение тому же экуменическому патриарху Варфоломею, , нам, как детям не могло прийти в голову, что это согласованная интрига. И я хорошо помню, как сотни тысяч православных Украины (гораздо больше, чем существует прихожан у самого Варфоломея) написали письмо экуменическому патриарху, в котором просили защитить своим авторитетом первого среди равных нас, как своих детей от нарушения законов Божеских и государства Украины и пресечь вмешательство государства в дела Церкви. Помню кадры, как на Фанар привезли и выгружали сотни коробок с сотнями тысяч наших писем. Ответа мы так и не получили.

А потом наступило предательство патриарха Феодора, лобызавшего до того нашего Предстоятеля в уста и заявлявшего, что он признает канонической только нашу Церковь. А сейчас наступило время стать Иудой архиепископу Христозому.

А сам экуменический патриарх вдруг заявил, что миллионов верующих Украинской Православной Церкви не существует. А ее Предстоятеля он всего лишь терпит. Но он не Бог и даже не сатана, чтобы вот там росчерком пера вычеркнуть из Церкви Земной миллионы ее верных. Мы ЕСТЬ! Мы сохранили верность Христу. А если он нас не видит, значит он уже вне Церкви и вне Христа!

На фото: мое письмо, одно из сотен тысяч, написанное архиепископу Константинополя и экуменическому патриарху Варфоломею.

Читайте також

Ханукія в Україні: не традиція, а нова публічна реальність

В Україні ханукія історично не була традицією, але сьогодні її дедалі частіше встановлюють за участі влади

Про подвійні стандарти та вибірковість церковних традицій

Уже не вперше український інформаційний простір вибухає дискусіями довкола церковних звичаїв. Особливо тоді, коли слова і діла духовних лідерів починають розходитися.

Алогічність любові

Вчинки істинної любові не піддаються логіці: вони слідують серцю, жертвують собою і відображають євангельську сутність Христа.

Справедливість не за ярликами

В Україні дедалі частіше замість доказів використовують ярлики. Одних таврують за приналежність, іншим прощають зраду. Коли закон стає вибірковим, справедливість перетворюється на інструмент тиску, а не захисту.

У ВКРАДЕНОМУ ХРАМІ ДО РАЮ НЕ ПОТРАПИШ

Ця фраза — не риторика, а моральне твердження: неможливо шукати спасіння там, де порушені заповіді. Слова «У вкраденому храмі в рай не потрапиш» нагадують, що святиня не може бути привласнена силою, адже те, що освячене молитвою і любов'ю, не належить людині, а Богу.

Коли святиню перетворили на попіл

Храм підірвали, щоб стерти сліди грабежу. Німці знали час підриву — і зняли все на плівку. Через десятиліття хроніка знову спливла — щоб сказати правду за тих, кого намагалися змусити мовчати.