Про що писав Блаженніший Митрополит Володимир (Сабодан)

Блаженніший Митрополит Володимир (Сабодан). Фото: pravoslavie.ru

*   *   *

Не зная устали и лени,
Крушит бульдозер старый хлам!
Крылечки, печки, куст сирени,
Где пели птицы по утрам.

На благо это разрушенье,
Но не забуду я вовек,
Как плакал, стоя в отдаленье,
Какой-то старый человек,
Пока победно дым чадил
Над домом, где он жизнь прожил.

*   *   *

Жизнь

Мне представлялось в десять лет:
Огромна жизнь, конца ей нет.
Я в двадцать понял, что она
Не бесконечна, но длинна.
Когда ж подъехал к тридцати,
Я понял – прожил полпути.
И только после сорока,
Жизнь показалась коротка.
Еще прожить бы столько лет,

Чтоб полный дать о ней ответ…

*   *   *

Подорожники

Днем, пылясь все лето у дороги,
В долгие и знойные деньки,
Подстилает людям он под ноги
Мягкие зеленые листки.

Это ими, в детстве нашем раннем,
Бабушки, шепча: «Господь с тобой»,
Приложив листок прохладный к ране,
Нам, бывало, облегчали боль.

Подорожник — неприметный вроде
Спутник всех проселочных дорог,
Скольким он, коль посчитать, в народе
За века бесхитростно помог!

Он не блещет красотой победно,
Внешность неказиста и проста.
Как она скромна и неприметна —
Подлинная в мире доброта!

Жажда веры

Слепорожденный не видел Христа,
Черной завесой была слепота.
Но и не видя, но и не зная,
Он повторял, неустанно взывая:
«Сыне Давидов! Сыне Давидов!
Даруй, чтоб я Тебя тоже увидел!».
И не пропала молитва слепого –
Было ему озаренье Христово.
…………………………………………….
Стану вымаливать я у Христа,
Да озарится моя слепота!
……………………………………………
Было раскрыто отверстие в крыше,
Чтобы расслабленный Слово услышал,
Чтобы увидел Христа впереди,
И прозвучало бы: «Встань и ходи!»

*   *   *

Задивлюсь на ясні води

Краю весен, милий з роду,
Вік з тобою не старіть!
Задивлюсь на ясні води,
Закохаюсь на сто літ!

Сивим цвітом черемшини
З вітром злим не відцвіту,
Не забуду, не покину,
Не залишу, як піду.

Хто ці гори промережив?
Хто стежок прослав рядки?
Хто за полем рано стежив?
Заквітчав у колоски?

Бризне сонце з небозводу
Луг радіє – медоцвіт,
Задивлюсь на ясні води,
Закохаюсь на сто літ!

С веселою обидою
Смотрю на серый снег.
Завидую, завидую,
Завидую весне.

Творительнице нового,
Смешного, непутевого,
Текучего, великого,
От почки до ручья —
Такого многоликого
Земного бытия!

Бредут — и кто их выдумал? —
Счастливые, Он с Ней.
А я чуть-чуть завидую,
Завидую весне.

*   *   *

Энергия старости

Изведав горечь укоризны,
Обид,
Ошибок,
Мелких драм,
Учитесь радоваться жизни,
Ее обыденным дарам!
Рассвету,
Взлету журавленка,
Речушке,
Моющей пески,
Улыбке малого ребенка,
Пожатью дружеской руки.
Работе, сделанной как надо.
Дороге,
Чтобы вдаль влекла.
Летучей ласке снегопада,
Добру домашнего тепла. В ракете
Или же сквозь линзы,
Приблизясь
К солнечным мирам,
Спешите радоваться жизни,
Ее обыденным дарам!

Изведав горечь укоризны,
Обид,
Ошибок,
Мелких драм,
Учитесь радоваться жизни,
Ее обыденным дарам!
Рассвету,
Взлету журавленка,
Речушке,
Моющей пески,
Улыбке малого ребенка,
Пожатью дружеской руки.
Работе, сделанной как надо.
Дороге,
Чтобы вдаль влекла.
Летучей ласке снегопада,
Добру домашнего тепла. В ракете
Или же сквозь линзы,
Приблизясь
К солнечным мирам,
Спешите радоваться жизни,
Ее обыденным дарам!

*   *   *

На   письменном   столе   стояла   роза  —
Бесценное сокровище мое,
Поэзия среди житейской прозы...
Вода и свет — все было у нее.
Но вдруг она глаза закрыла ночью
И голову склонила от тоски,
И, словно строчки песни, грустной очень,
Упали друг за другом лепестки.
Есть родина, я знаю, у любого
и яркого и скромного цветка.
И во дворце, из золота литого,
Цветы задушит по земле тоска.
Им нужно солнце, и дожди, и грозы.
Гнездо им нужно  на  родной земле.
Я видел сам, как умирают  розы  .
Умрет и эта —  на  моем  столе  .
Она уйдет из жизни безвозвратно.
Уже уходит. В каждом лепестке
Я слышу стон ее  на  непонятном
и очень мне понятном языке.
Цветы, цветы... Зачем им жить под крышей?
Им не цвести за стенами квартир.
Хочу, чтоб этот тихий стон услышав,
Мы не лишали красоты наш мир.  

Вірші й фото з сайту mv.ipodiakony.org.ua

Читайте також

Різдво без глянцю: про що мовчить чорна печера на іконі

Чому Богородиця відвертається від Немовляти, а в центрі святкової ікони зяє пекельна безодня. Розбір драми, прихованої в фарбах.

Кров на фундаменті вітчизняного християнства

Історія перших київських мучеників Феодора та Іоанна, чия смерть показала князю Володимиру страшну зворотню сторону язичництва і визначила Хрещення Русі.

Лід рушив: чому у зла не вистачить снігу, щоб скасувати весну

У світі, де «завжди зима, але ніколи не Різдво», ми впізнаємо свою реальність. Про те, чому лід відчаю приречений розтанути, і яку ціну Бог заплатив за нашу весну.

Зламаний ніс святителя: що знайшли лікарі в гробниці Миколая Чудотворця

Про результати експертизи 1953 року: сліди катувань, тюремний артрит і загадка мироточення з сухих кісток, яку наука не може пояснити більше півстоліття.

Сім єпископів проти дикого Криму: як Церква брала херсонеський плацдарм

Чому християнство в Криму почалося з «квитка в один кінець», як молитва вдарила по античному ринку і чому єпископ увійшов у розпечену піч.

Як вірив у Бога двірник дядя Коля

У радянські часи люди старшого покоління найчастіше були віруючими. Але свою віру вони старанно приховували і не афішували. Ось одна з таких історій.