Вечной смерти нет. Будет встреча
Фото: Фейсбук Алексей Арестовича
- Сегодня Пасха.
В своё время, я начинал, как воинствующий атеист и гордился гордостью атеиста:
- иметь смелость жить и радоваться в бессмысленном мире, пока жалкие, трусливые верующие ищут себе утешение в придуманных сказках.
И, конечно же, чтобы высмеивать их покачественнее, я решил изучить эти придуманные сказки.
Так вот ничего более страшного в своей реалистичности, в предельном знании жизни и человека, чем эти сказки, в подлунном мире не существует.
Евангелие демонстрирует такую беспощадную правду про человека, такое пронзительное знание его натуры, одновременно ничтожной и великой, что никакой скепсис атеистов и близко не может сравнится со скепсисом «...этих сказок».
Я верю, потому, что я скептик. И критик.
Такой скептик и критик, что резонанс, соответствующий мере моего неверия, я нашёл только в вере.
Вопреки распространённому мнению, разум не ищет знания.
Разум ищет сомнения.
А в чем же ему сомневаться?
Да во внутреннем чувстве художественной правоты сюжета.
Внутреннее чувство правоты сюжета, как свет, прорывается сквозь все уговоры скептицизма, заключающиеся в том, что идеального не существует, а если существует - то не сбывается.
Пасха - кульминация сюжета.
От реализма здесь: предательство, подлость, мучения, смерть, отречение, крах.
От идеализма: великая надежда, и великая радость - главная для человека и человечества.
Принято считать, что чувством, противоположным страху, есть смелость.
Но это не так.
Смелость, мужество, отвага, стойкость - это средства борьбы со страхом.
Противоположным страху чувством есть радость.
Иначе невозможно объяснить, почему жалкие, раздавленные, перепуганные (реальные) люди - апостолы, сломавшиеся после распятия настолько, что боялись подойти к могиле, начинают после Пасхи демонстрировать чудеса стойкости и мужества, выходящие далеко за пределы смелости камикадзе.
Исторически засвидетельствованные чудеса.
Что-то они узнали. Что-то они испытали.
И видно, размер этой радости был таков, что ее хватило им и для последующего восхождения на крест.
Само чувство вечного ужаса перед небытием, свидетельствует, что нечто вечное существует.
Сегодня многим страшно. Смерть - не шутка, а чёрная, парализующая Тень, величиной с пол-мира, наползающая на душу.
Сегодня у каждого из нас - своя Голгофа.
Вообще-то она каждый день, но в дни мира человек не всегда ее замечает.
И именно в столкновении со смертью, с Голгофой, выясняется - насколько ты человек. Тоже - каждый день.
Так вот Пасха - это День Победы Человека над смертью. День, когда подтверждается, что радость жизни сильнее страха смерти. А это - главное условие существования.
Такую победу нам нужно одерживать каждый день, но кто не помнит об этом, пока все благополучно, вспомните хотя бы сегодня.
Я желаю Вам прочувствовать, пережить основное содержание пасхального сюжета.
- Вечной смерти нет.
Наши погибшие встретят нас на небесах. И мы обнимемся с ними, вечно живыми, там - уже навсегда.
Вечной смерти нет. Будет встреча.
А вечная жизнь - вот она:
Читайте також
Ханукія в Україні: не традиція, а нова публічна реальність
В Україні ханукія історично не була традицією, але сьогодні її дедалі частіше встановлюють за участі влади
Про подвійні стандарти та вибірковість церковних традицій
Уже не вперше український інформаційний простір вибухає дискусіями довкола церковних звичаїв. Особливо тоді, коли слова і діла духовних лідерів починають розходитися.
Алогічність любові
Вчинки істинної любові не піддаються логіці: вони слідують серцю, жертвують собою і відображають євангельську сутність Христа.
Справедливість не за ярликами
В Україні дедалі частіше замість доказів використовують ярлики. Одних таврують за приналежність, іншим прощають зраду. Коли закон стає вибірковим, справедливість перетворюється на інструмент тиску, а не захисту.
У ВКРАДЕНОМУ ХРАМІ ДО РАЮ НЕ ПОТРАПИШ
Ця фраза — не риторика, а моральне твердження: неможливо шукати спасіння там, де порушені заповіді. Слова «У вкраденому храмі в рай не потрапиш» нагадують, що святиня не може бути привласнена силою, адже те, що освячене молитвою і любов'ю, не належить людині, а Богу.
Коли святиню перетворили на попіл
Храм підірвали, щоб стерти сліди грабежу. Німці знали час підриву — і зняли все на плівку. Через десятиліття хроніка знову спливла — щоб сказати правду за тих, кого намагалися змусити мовчати.