Міжконфесійний конфлікт і Порошенко
http://www.facebook.com/oleg.tochinsky/posts/1770998479797485?pnref=storyЦікаво завершився цей тиждень...Президент України, в упор не помічаючи міжконфесійного конфлікту, розповідає про примарні успіхи в міжцерковних стосунках. А ще, - вимагає "єдину помісну" за будь-яку ціну, навіть не маючи приблизного уявлення що воно таке. Після всіх "досягнень", голова держави ставить завдання відсвяткувати 500-річчя реформації на найвищому держ. рівні в 2017. Така от в нас світська держава...
П.С. Тут у ВР зареєстровано новий законопроект під назвою "Про особливий статус релігійних організацій, керівні центри яких знаходяться в державі, яка визнана Верховною Радою України державою-агресором". Вгадайте з першого разу, проти кого цей закон розраховано... Православні, готуйтесь!
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.