Влада збирається заборонити УПЦ?
Сьогодні стрічка перенасичена новинами про те, що влада збирається заборонити УПЦ. По-перше, заборонити УПЦ, значить - заборонити десяткам мільйонів громадян України вільно сповідувати та реалізовувати свої релігійні потреби, а отже - порушити головний закон держави - Конституцію України. По-друге, зрозуміло, що омріяна Європа в особах ООН та ОБСЄ миттєво зреагує на подібний крок влади. По-третє, на даний акт однозначно відреагують і представники Помісних Церков (а може навіть і Папа Франциск).Тому, рекомендую вважати подібні заяви проявом популізму та черговою спробою залякати Православний світ репресіями проти УПЦ, змусивши майбутній Всеправославний собор прийняти рішення на користь їхніх політичних амбіцій.
Спроба тиску на Помісні Церкви, з метою отримання підконрольної "єдино-помісної" - це останній лебединний танок перед початком Всеправославного собору. Ефектно, гучно, але... без перспектив.
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.