Георгий Коваленко пытается пропагандировать неоязычество
Георгий Коваленко сегодня официально на камеру отрекся от священного сана и, согласно этой передаче, пытается пропагандировать неоязычество (судя по всему его поддерживает и Андрей Дудченко, участвующий в сьемках с Коваленко, и митроп. Александр Драбинко, предоставивший свой храм для этого кощунства, где бывший иерей сначала одевает священные одежды, а потом их снимает в знак отречения, заявляя, что после 25 лет веры, он уходит из Церкви, которая не дает ему нужные ответы). Это его выбор. Но от этой определенности мне стало спокойнее.Это еще одно доказательство, что национализм не может уживаться с Христианством. Национализм всегда возвращается к своим истокам- поклонению натуральным вещам и предметам символизирующим явления природы и восхищение перед физиологией.
Проект очень недешевый, тем более в расчете на много серий. Но Коломойский денег на него не жалеет. По всей видимости, на Коваленко тоже. Ради подрыва веры, которую просто голым компроматом не удается победить, ее хотят подменить.
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.