Православие и дискотеки в храмах «наследников киевской Церкви»
Дискотека в христианском храме прямо в алтаре у престола. Что может быть кощунственнее?
Мы знаем, что церковь - это место, где совершаются таинства, где обитает Святой Дух. Сюда христиане заходят с молитвой и благоговением. Но не все.
Одно из самых неоднозначных течений в протестантизме - харизматы. Для их "богослужений" характерны "святой" смех, дикие крики, лай и неистовые танцы.
В 2017 исполнилось 50 лет харизматическому движению в католической церкви.
Активно развивают их и в УГКЦ, которая называет себя "наследницей киевского христианства".
Униаты утверждают, что у них православные обряды и даже догматическое богословие.
В униатских монастырях с.Джублик, с.Крехов и многих других монахи сначала служат Литургию, а затем перед престолом устраивают для молодежи дискотеки.
Однако должно ли так быть в структуре, которая называет себя Церковью Владимирова Крещения?
Читайте материалы СПЖ теперь и в Telegram.
Читайте также
Американское Православие под ударом: украинский сценарий для США?
Православную Церковь ненавидят не потому, что она русская, сербская или антиохийская. Ее ненавидят, потому что она отказывается поклоняться духу времени.
Литургические и канонические нарушения при визите папы в Константинополь
Мы стали свидетелями грубейших нарушений канонов, искажения литургического чина и введения верующих в заблуждение относительно различий между Православием и католичеством.
«Спаситель – не слабак»: о новой христологии от ПЦУ
«Священник» ПЦУ Роман Грищук озвучил совершенно новый взгляд на Христа – не тот, к которому все привыкли. Но эта новая «христология» что-то напоминает. Что именно?
Как правда об УПЦ прорывается наружу в США и кто этому препятствует
Встречи православного духовенства США с конгрессменами по вопросу гонений на УПЦ вызвали сильный переполох среди лоббистов Зеленского и ПЦУ. Что все это значит?
Апелляция на Фанар: гарантия справедливости или поощрение несправедливости
«Дело Тихика» показывает, что апелляция обращается против самой себя, когда из гаранта справедливости становится инструментом ее попрания.