Не грозный администратор, а послушная марионетка
Денисенко подписал свое письмо к Святейшему Патриарху 16 ноября. И письмо держали в тайне.25 ноября в субботу одетый в одежды архиерея гражданин Михаил Денисенко подошел к Блаженнейшему Митрополиту Киевскому и всея Украины Онуфрию со словами, что скоро мы будем молиться вместе.
30 ноября письмо оглашено на Архиерейском соборе в Москве и оно стало сенсацией.
В тот же вечер Ваня Зоря сначала отрицал существование письма. А затем выдвинул тезисы, которые сегодня, запинаясь и перекручивая по старческому слабоумию при той же терпеливой подсказке Зори, озвучил бывший епископ нашей Церкви Филарет.
Мы видим, что это уже не грозный администратор, а послушная марионетка в руках его кукольников.
Вполне возможно, что у Денисенко в моменты просветления был искренний порыв покаяться. Но это закончилось при давлении окружения.
Слушать его в прямом эфире невозможно. Это уже больной старый, путающийся человек.
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.