В себя смотри!

Они во «внешних», то есть в том кругу, кто привнесет к нам ересь, нестроения, искушения и очередные проблемы, если мы будем «принимать во внимание» их позицию.
Не веришь в Бога? Твое право. Не нравится священники, верующие и колокольный звон? Твои проблемы. Сам выбрал, и сам живи в той области собственного избрания, которая тебе устраивает.
Да, я буду молиться о тебе и неустанно взывать к Богу, чтобы он вразумил тебя, но это мое личное дело, которое никак моей силой и моей волей не отразится на тебе.
Каждый из нас имеет право верить в то, что он считает Истиной, быть апологетом и защитником своей веры, своего мировоззрения, но никто из нас не должен иметь возможности запретить другому, жить и думать иначе. 
Никакое насилие недопустимо. Ни физическое, ни духовное. Достаточно устраивать колхозы единомыслия. «Делай как я» - остается только армейским приказом и правилом наставника и ученика. Я могу прислушаться к твоим советам, но поступать буду так, как считаю нужным...
Это касается не только отношений секулярного мира, но и духовных исканий. Догмат и канон не есть застывший камень, с которого только смывают покаянием наносимую временем грязь заблуждений и греха. Это истины, которые постоянно в развитии, только развитие это не в трехплоскостном материальном измерении, а в векторе духовного соединения Бога и человека. Есть такое направление, такая дорога, с которой мы часто сбиваемся. Это тот путь, который не останется на географических картах эпох и веков, потому что нельзя измерить глубины наших падений и высоту духовного вознесения, нельзя просчитать приумножение таланта или его девальвацию, потому что курс этого таланта у каждого свой, личный.
Каждый служащий священнослужитель может рассказать, сколь часто приходится ему во время Таинства исповеди поправлять кающегося, который облекает свою исповедь в форму «мы грешы». Более того, когда делаешь замечание, что не «мы, а ты», воспринимается подобное уточнение с удивлением и несогласием.
Вспоминается известный эпизод в одном из монастырей, когда на постоянные сетования монашки о собственной греховности и недостоинстве, сестры ответили: «Да знаем мы, твои грехи», на что монашка тут же раздраженно и возмущенно прокричала: «Чего это вы там знаете!».
Стремление учить, причем «истинам» интерпретированным через свое собственное греховное сознание и понимание - наследие эпохи коллективизма, когда человек сводился к роли «винтика и шурупика» и должен быть похож на всех и вся.
Не надо забывать - каждый человек это драгоценность. Каждый. Драгоценность же определяется своей неповторимостью, особенностью присущей только ей одной. Одинаковых драгоценностей не бывает и стремление выровнять всех и вся по одному шаблону, это превращение алмаза в булыжник.
Навязывать силой веру нельзя, но в той же мере, недопустимо насильственная пропаганда неверия или какого бы там ни было мировоззрения.
Возражения о том, что при подобном индивидуализме будет трудно донести понятия греха и добра, не принимаются, по одной простой причине: Господь дал каждому человеку ощущение совести, то есть частицу Себя. Она, совесть, изначально присутствует и действует в человеке и главное не чинить ей препятствий.
Требования подвижников благочестия: «В себя смотри» - это не монашеское правило, а тот принцип, при котором не будет умаляться свобода и достоинства окружающих себя. Это главный постулат, после которого невозможен колхоз душ и жизненная позиция, где блистающее драгоценное «Я», становится серой массой «Мы».
Каждый вправе иметь свое мнение, но это мнение не должно привносить проблемы в жизнь другого. Защищать свое право жить в той вере, в которой находится твое сердце, это не значит уничтожать инакомыслящих и иноверных, это не причина строить козни и создавать неприятности тем, кто с тобой не согласен.
Очень часто говорим о любви к врагам, но ведь, на самом то деле, никогда эта заповедь не исполнятся. Ну не можем мы любить насильника, иноверца, злодея так, как любим своих родных, своих братьев и сестер во Христе! Как правильно объясняет один из современных богословов: любовь к врагу это отказ от мести, от желания собственноручно «воздать по заслугам», причем «заслуги» эти очень часто определяем мы сами, т.е. творим суд, который, по заповеди Господней, не наша прерогатива.
Я в корне не согласен с атеистическим мировоззрением или с верой в синюшного Кришну и мусульманский джихад, но моя вера отнюдь не враждебна тем личностям, которых я называю «иноверцами». Они «внешние». И будут пребывать в этой ипостаси до той поры, пока их мировоззрение не будет мешать мне и моим единоверцам исповедовать то, что мы считаем Истиной и любить Того и тех, к кому предрасположено наше сердце.

Простите.

Читайте также