Что за раздвоение личности у Филаретовских?
Я чего-то совсем не понимаю. Что за раздвоение личности у Филаретовских. Они уже патриархат или все еще часть другого патриархата? Константинопольский Патриарх действительно может даровать автокефалию любой епархии в рамках своей поместной Церкви.
Если Филаретовцы просят у своего патриарха независимости они должны для начала склониться перед Варфоломеем и стать частью Церкви от которой отделяются. Значит для начала с самозванца Филарета и назначенных им епископов шапку долой и на поклон к своему законному руководителю за рукоположением.
Только тогда когда к нему присоединятся все приходы самопровозглашенного патриархата у Константинопольского Патриарха появится основание дать какой либо Томос на самостоятельность и разрешить им выбрать своего Патриарха. Потому что в одной поместной церкви не бывает сразу двух патриархатов.
Не совсем логично просить вассальной милости у того кого не признаете своим сюзереном и называть себя равным господину своему по титулу.
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.