Порошенко, выступая в Раде, проговорился несколько раз
П. Порошенко, выступая в Раде, проговорился несколько раз:
- Постанова нужна для продолжения переговоров с вселенским патриархом (значит нет финала переговоров).
- Буду противодействовать всем, кто будет срывать кооперацию (хорошо что не сделку). Есть те, кто может сделать это невозможным (Значит, не факт вообще что это возможно).
Ну и как всегда, не без доли абсурда в выступлении:
- Автокефалия предоставляется не церкви, а государству (Это новость)
- Это далеко выходит за рамки религии, это геополитика(назвать свою избирательную кампанию геополитикой чуть перебор но в целом да политика).
Похоже, нет никакой договоренности. Даже на 50% нет. Есть какая-то кооперация, но в контексте вчерашних пленок Онищенко, даже не хочу себе ее представлять
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.