Бомба под Православный мир
Если Патриарх Варфоломей выдаст томос, это будет не атомная бомба под РПЦ, как люди переиначивают, а бомба под православный мир в целом - если один из Патриархов может взять и легализовать раскол в другом Патриархате, то расколы пойдут косяками, а что, теперь можно. Другие православные Патриархи смотрят на филаретовский раскол холодно именно потому, что у них свои расколы есть или зреют. Дать сигнал "колитесь, ребята, я задним числом легализую" - это то, за что большого спасиба Константинополю не скажут. Более того, если Константинополь выдаст томос, а остальные православные Патриархи (или хотя бы часть их) его не признают, это сильно подорвет авторитет самого Константинополя. То есть люди, конечно, чудят, всякое бывает - но чтобы Патр.Варфоломей так сильно учудил - это, скорее, маловероятно.
Скорее всего, будет неопределенно долго согласовывать - мы, византийцы, знаем как - и ничего не даст. Что, впрочем, Генриха VIII Порошенко может и устроить - движение все, конечная цель - ничто.
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.