Чем опасен экуменизм и почему нужно перекрещивать католиков

Папа Римский Франциск на собрании у харизматов

Признаюсь, я внимательно следил за теми обвинениями, которые прозвучали в сторону нашего Патриарха в связи с его достаточно непродолжительным общением с Римским Понтификом. По сути, все они сводились к тому, что Патриарх грубо нарушил канонические нормы, запрещающие православным молиться вместе с инославными. Я не буду сейчас рассказывать читателю о том, чем вызваны эти, безусловно, справедливые и такие необходимые канонические ограничения. Скажу лишь о том, что обвинения эти не имели под собой ни малейшего основания, т.к. встреча Предстоятелей двух христианских конфессий ни под каким видом не предполагала совместной молитвы.

А все разговоры о том, что Патриарх вообще не должен встречаться с инославными, абсурдны и потому лишены всякого смысла. Будучи Предстоятелем самой крупной в мире Поместной Православной Церкви Патриарх не только может, но и должен вести активную внешнецерковную деятельность, включающую в себя, в том числе, и миссионерство. В конце концов, миссионером должен быть каждый православный христианин. Тем более, что живем мы в таком мире, где воцерковленных православных людей меньшинство и потому, фактически, каждый день нам приходится пересекаться с людьми неверующими или представителями других религий и различных христианских деноминаций. Однако при этом никто не обвиняет нас в измене Православию, экуменизме, нарушении канонов и прочих подобного рода грехах. И даже наоборот – жизнь православного человека в расцерковленном (как модно сегодня говорить – секулярном) обществе или в обществе, где доминируют отличные от православия религиозные системы, должна понуждать нас к тому, чтобы открыть окружающим не только их заблуждения, но и одновременно с этим всю красоту и – главное – истинность Православной веры. Собственно, в этом и должна проявляться наша забота о спасении ближних (вне зависимости от их религиозных или антирелигиозных пристрастий).

А вот чего мы действительно не должны делать, так это стремиться к единству любой ценой. Чистоту своей веры нужно охранять, как нужно охранять чистую и полезную пищу от смешения с пищей отравленной. Тем более, что Православная вера это и есть тот единственный живительный источник, не отравленный человеческими заблуждениями, о котором собственно и говорил Христос самарянке: «…кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную… Но настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут покланяться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Ин. 4, 14).

Понятное дело, мы, православные христиане, бережно храним эту единственно доступную для человека возможность поклоняться Богу в духе и истине. Только этим и можно объяснить наши вполне обоснованные страхи по отношению к рискам искажения истинной веры в результате объединения, например, с католиками. Уж если такое объединение и возможно, то это должно быть объединение вокруг Истины, и, следовательно, оно предполагает отказ наших братьев-католиков от своих многочисленных заблуждений и последующее их присоединение к Православию через покаяние.

Вот тут-то и начинаются те проблемы, о которых мы дальше будем говорить. И самая большая из них состоит в том, что на самом деле мы проспали те реальные угрозы, которые пытались рассмотреть во время встречи Патриарха и папы римского.

Сомнительное наследие митрополита Никодима (Ротова)

Начало экуменических тенденций в РПЦ можно смело отнести ко временам, когда Отдел внешних церковных сношений Московской Патриархии возглавлял небезызвестный митрополит Никодим (Ротов). Это была противоречивая личность: с одной стороны, сохранившая Православную Церковь в СССР от полного уничтожения, а с другой стороны, явно симпатизировавшая католикам (особенно в последний период своей жизни). 

Именно он был одним из инициаторов вступления РПЦ во Всемирный Совет Церквей. И именно с его подачи в конце 1969 года Священный Синод РПЦ принял скандальное определение, возмутившее другие Поместные Православные Церкви, о «Допущении к Святым Таинствам Православной Церкви старообрядцев и католиков».

И хотя, в итоге, экуменические инициативы митр. Никодима не получили поддержки и одобрения у православного верующего народа (на богословском языке это называется не прошли рецепцию церковным сознанием), все же, нужно признать, они пустили глубокие корни, выкорчевать которые нам не удалось и по сей день.

Так, например, в православной среде до сих пор можно услышать мнение о том, что: «… в Православной Церкви до сих пор нет официальной точки зрения, согласно которой Таинства Католической Церкви являются действительными. У нас нет официального заявления или документа по этому вопросу, тем не менее, практика показывает, что действительность Таинств православными и католиками признается взаимно».

Официальная позиция РПЦ по отношению к католикам

Скажу даже больше, на самом деле признание действенности католических таинств является (не удивляйтесь) официальной позицией РПЦ. Позицией, которая закреплена в официальном церковном документе под названием «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», в котором сказано, в частности, следующее: «Православная Церковь устами святых отцов утверждает, что спасение может быть обретено лишь в Церкви Христовой. Но в то же время общины, отпавшие от единства с Православием, никогда не рассматривались как полностью лишенные благодати Божией. Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах». 

Эта формулировка содержит в себе явное противоречие, т.е. непонятно почему спасение не может быть обретено в «благодатных», хотя и не полностью, христианских общинах? Впрочем, в учении святых отцов Церкви нет и намека на подобные мнения о якобы возможном неполном благодатном состоянии тех или иных общин. Просто потому, что этого не может быть в принципе, т.к. учение о «неполной благодатности» является нонсенсом, абсурдом с богословской точки зрения: благодать Божия либо присутствует в таинствах и священнодействиях, осуществляемых в той или иной христианской общине, либо нет: «…ибо не мерою дает Бог Духа» (Ин. 3, 34).

И потому, если мы признаем хотя бы одно священнодействие католиков благодатным, то и все другие их «таинства» и священнодействия также будут благодатны, что, в свою очередь, снимет самое главное препятствие между православными и католиками на пути к объединению и общению в таинствах. Ибо после этого вряд ли найдутся серьезные богословские аргументы, оправдывающие разрыв евхаристического общения между нашими церквями.

И все было бы «хорошо», если бы не святые отцы Православной Церкви, которые никогда и ничего не говорили о благодатности Католической Церкви. И даже наоборот – всячески это отрицали. И все же давайте послушаем аргументы сторонников «неполной благодатности» РКЦ.

Аргументы сторонников «неполной благодатности» РКЦ

Вот эти аргументы: «Во-первых, тем, что если человек крещен в Католической Церкви и решает принять Православие, мы его второй раз не крестим, но считаем его уже крещеным. Более того, если католический священник переходит в Православие, мы его второй раз не рукополагаем, но принимаем как священника, и он становится православным священнослужителем. Даже если Римский Папа захочет перейти в Православие, он у нас будет считаться епископом – мы не будем его заново рукополагать в епископский сан. О чем это говорит? О том, что фактически взаимное признание Таинств между православными и католиками существует». 

Что можно сказать по этому поводу?

Во-первых, сторонники этой точки зрения явно непоследовательны в этом своем утверждении: так, ранее широко распространенным считалось мнение о том, что «таинства» католиков безблагодатны, но при переходе в Православие видимая (безблагодатная) форма католических «таинств» (крещения и рукоположения) наполняется благодатным содержанием (1).

Во-вторых, Православная Церковь это не только РПЦ. Она являет собой единство всех Поместных Православных Церквей (Вселенское Православие), объединенных единым вероучением, в том числе и единой экклесиологией (учением о Церкви Христовой). Ну не может быть в двух Поместных Православных Церквях разное отношение к инославным. И если в одной Поместной Церкви католиков считают еретиками и считают их «таинства» безблагодатными, а в другой признают действенность католических «таинств», то одна из этих Православных Церквей допустила явную ошибку в своем отношении к инославным.

В контексте этого замечания я хочу напомнить о том, что Константинопольский Собор 1755-1756 г.г. осудил католическое крещение: «Доводы приводятся в оросе, где, в частности, говорится: мы «принимаем приходящих к нам от них как неосвященных и некрещеных…». Орос Собора подписан Константинопольским Патриархом Кириллом V, Александрийским Патриархом Матфеем Псалтом и Иерусалимским патриархом Парфением» (2).

По сути, это единственное соборное определение, принятое в Православной Церкви, засвидетельствовавшее факт безблагодатности католических таинств. Определение, которое никогда, никем не оспаривалось. А все дискуссии на тему крещения католиков сводились исключительно к вопросу о чинах принятия последних в Православие (3). Но сам факт того, что «таинства» католиков безблагодатны, до последнего времени никогда и никем в Православной Церкви не оспаривался.

И только с недавнего времени у нас стали утверждать обратное. Не замечая того, что приведенная нами формулировка из документа об отношении Русской Православной Церкви к инославию входит в прямое противоречие с решением вышеуказанного Константинопольского Собора. Что, как уже было сказано выше, в принципе недопустимо с точки зрения православной экклесиологии (учения о Церкви) и сакраментологии (учении о таинствах).

Но на это нам опять могут возразить – мол, ничего страшного, не такие уж между нами серьезные расхождения, как это пытаются преподнести некоторые не в меру ревнивые православные.

В чем разница между Православием и Католицизмом?

Этот раздел мы начнем, пожалуй, с еще одной ссылки на Константинопольский Собор 1838 года, на котором были осуждены как еретические некоторые католические догматы и обычаи. В частности, в окружном соборном послании осуждалась практика индульгенций как средство к обогащению. Текст этого окружного послания был подписан Константинопольским Патриархом Григорием VI и Иерусалимским Патриархом Афанасием V, а также одиннадцатью архиереями Константинопольского Синода.

Хотя, справедливости ради, нужно отметить, что некоторые богословские мнения, принятые в Западной Церкви, осуждались в качестве ересей еще на Соборах 867 и 879 годов при Патриархе Фотии.

На самом же деле нет ни одного христианского догмата, который не был бы поврежден в Католической Церкви. К сожалению, мы не сможем сейчас подробно рассмотреть этот огромный и животрепещущий вопрос, требующий написания целого цикла статей или прочтения цикла лекций. Коротко отметим следующее: схизма (разделение между Восточной и Западной Церквями) 1054 года явилась итогом глубинного расхождения между христианским Востоком и Западом в понимании самой сути христианской веры.

Суть этого расхождения заключается в том, что на Западе, под видом христианства, развилось учение о Боге Творце как о страстном, антропоморфном существе, Справедливом Судии, воздающем человеку добром за добро и наказанием за злые поступки! В догматах этого учения (сильно напоминающего некоторые языческие концепции о природе божественного) Господь предстает пред нами как некий «самодержец, хан, царь», постоянно держащий в страхе своих подданных и требующий от них неукоснительного исполнения его заповедей-предписаний.

Первым систематизатором этой богословской концепции с уверенностью можно считать Ансельма Кентерберийского, который положил в основу своих рассуждений рационалистический метод, тем самым решив вывести библейскую историю искупления из необходимых логических оснований, при этом выразив ее в сугубо юридических категориях: «Первородный грех, по мнению Ансельма, состоял в превышении человеком своих полномочий, в вольном нарушении обязательств и, следовательно, установленного Творцом «правового» порядка… Такой поступок, явившийся прямым оскорблением и поруганием чести Законодателя, потребовал от обидчика соразмерного вине удовлетворения Божественному правосудию… Но, совершив грех против бесконечного Бога, конечный человек не в состоянии принести достаточного для оправдания и примирения с Ним воздаяния и, значит, должен быть законным и справедливым образом обречен на разрыв с Богом и вечное осуждение… Однако, Бог берет сатисфакционные обязательства на Себя и, вочеловечившись, замещает в этой «тяжбе» грешника Собой, Своей смертью на Кресте выплачивает его долг… Учение Ансельма Кентерберийского об искуплении было принято большинством католических богословов следующих поколений» (4).

Решающим фактором того, что эта концепция окончательно закрепилась в католическом богословии, являются определения Тридентского Собора (для католиков – Вселенского), в которых хотя и говорится о грехопадении Адама как утрате святости и перешедшей на все последующие поколения людей искажения человеческой природы, все же делается основной акцент на идею искупления как посредническую заслугу Иисуса Христа, примирившего нас Своей Крестной жертвой с Богом: «На базе решений Тридентского Собора во 2-й половине 16-17 вв. появилось множество спекулятивно-схоластических интерпретаций темы искупления, в основном в испанских и французских богословских школах, которые концентрировались главным образом на субтильных морально-правовых моментах соотношения божественной справедливости и необходимого способа эквивалентного удовлетворения за грех» (5).

Именно западный юридизм, автоматически перенесенный в религиозную сферу, явился причиной возникновения в Католической Церкви таких явлений, как папский примат, юридическая концепция искупления, католическая мариология, доктрина о «двух мечах», учение о сверхдолжных заслугах святых, учение о чистилище, индульгенциях и т.д.

Нужно ли перекрещивать католиков?

По сути, все вышесказанное наводит меня на мысль о том, что практика перекрещивания католиков, основанная на оросе Константинопольского Собора 1755-1756 г.г., является единственно правильной и богословски оправданной. Правда, противники этой точки зрения любят ссылаться на первое каноническое правило св.Василия Великого, который завещал принимать крещение раскольников. Однако при этом упускается из виду одно важное замечание из этого же правила, а именно – в самом конце святитель Василий делает существенную оговорку: «…Кафары суть из числа раскольников. Однако угодно было древним, как то Киприану и нашему Фирмилиану, единому определению подчинити всех сих: кафаров, енкратитов, идропарастатов, и апотактитов. Ибо, хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа».

Собственно, то же самое произошло и с католиками, а именно: будучи, изначально раскольниками, они впали в многочисленные ереси и потому сегодня по факту уже являются не раскольниками, а еретиками, крещение которых нужно «совсем отметати» как безблагодатное.

Ссылки:

1.  «В соответствии с одним толкованием в Католической Церкви существуют только пустые формы, но при вхождении человека в Православную Церковь они как бы задним числом наполняются благодатью Божией. Такое толкование распространено достаточно широко». http://www.patriarchia.ru/db/text/1319482.html  
2. Статья «Константинопольские соборы» // Православная Энциклопедия. Т. 37. М., 2015. C. 342.
3. В Русской Церкви живая дискуссия о приеме в Православие латинян проходила в 17-ом веке. На Соборе 1620 года было принято постановление о перекрещивании приходящих из латинства, как еретиков. В последствии это постановление было отменено на Соборах 1655 и 1667   годов. Однако, ни на одном из этих Соборов «таинства» латинян не были признаны благодатными, а все претензии к соборному решению 1620 года касались нарушения древних чинов приема еретиков и раскольников в Церковь.
4. Статья «Искупление» // Православная Энциклопедия. Т. 27. М., 2011. C. 297.
5. Иоанн Павел II. Верую в Иисуса Христа Искупителя // Эл. ресурс: http://www.agnuz.info/app/webroot/library/135/83/index.htm

Читайте также