Наша цель там - в радостной Вечности, где Свет незаходимый!

Мозаика в Базилике Сант-Аполлинаре-ин-Классе (Италия)

Почему-то Господь оставляет большинство учеников у подножия горы, а с тремя восходит помолиться. А дальше возникает ситуация, которая словно предваряет события в Гефсиманском саду. Спаситель молится и к нему приближаются небожители пророки (как в саду укрепляющий Ангел). Ученики же от усталости засыпают.

И, как в Гефсимании, Иисус ведет беседу о Своих скорых страданиях, о мучительной смерти. Это, уже, когда будут сходить с горы, Он скажет Петру, Иакову и Иоанну, чтобы молчали до Воскресения. А когда сиял Христос на горе, речь шла именно о страданиях. Но страдания, Его отшествие делали Господа царственным помазанником над миром, за который Он готовился отдать Свою жизнь, а значит - возложить всю ответственность за него на Себя.

Гора Фавор стала прообразом Голгофы для Спасителя. Как для Моисея Синай был местом его испытаний и терзаний. Как для Илии гора Кармил было местом глубокой тоски в ожидании дождя, им же затворенного для своих сограждан. И от туда он взирал на гибнущий Израиль...

Время исполнилось, час пришёл, и восшедшему на гору Господу, как и пророкам, стало ясно, что и Синай, и Кармил, и Фавор, при всей их высоте и величии, при всём их важном значении в замысле Божием о спасении погибающего человека – всего лишь ступени, которые ведут к невысокой, почти незаметной рядом с ними скале – Голгофе. Вот о чём на горе Фавор Моисей и Илия «беседовали с Ним»: «…явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме».

Восхождение на Крест теперь напоминает вознесение света Истины. 

И мне вспоминается алтарная мозаика в апсиде базилики Сант-Аполлина́ре-ин-Кла́ссе в Равене, где воспроизводится сцена Преображения Господня.

Вот пророк Илия и пророк Моисей по обе стороны на облачном перенесении. А Христос изображен в маленьком медальоне, скорее обозначен, потому что Его являет огромный Крест в небесном сиянии!
Конечно же жертвенная любовь Христова освещает весь мир! И этот свет не затмить ни мнимым праведникам, ни отъявленным грешникам. Этот свет для всех! От него можно сколько хочешь отворачиваться. Но он не сможет быть незамеченным.

Мы, христиане, сами вошли в этот Свет, чтобы увидеть себя в нем. Блажен, кто увидит свою тьму и возненавидит ее в себе! Потому, что тогда есть терпение и осознанное несение своего Креста без ропота. Свет уже осиял этот путь. Он - в радостную Вечность.
А там Свет незаходимый!

Читайте также

Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность

В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей

О двойных стандартах и избирательности церковных традиций

Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.

Алогичность любви

Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.

Справедливость не по ярлыкам

В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.

В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ

Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.

Когда святыню превратили в пепел

Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.