В прах рассыпался Константинополь в октябре 2018 года
Вновь пал Царьград на Синоде Патриархии.
Несмотря на то, что Византийская (Восточно- Римская) Империя пала в мае 1453 года, разрушенный Новый Рим для нас оставался Константинополем, доколе в тесном дворике небольшого района Фанар, что над Золотым Рогом, ютилась Священная Патриархия с православным Патриархом. Мы этого Патриарха (хотя это было неестественно) величали Вселенским и чтили его первенство в ряду глав Церквей- сестер.
Для православных христиан в сентябре 2018 года случилась трагедия - вновь пал Царьград на Синоде Патриархии. В прах рассыпался Константинополь в октябре 2018 года. И сегодняшние решения, отпавшей от тела Церкви, архиерейской конгрегации на Фанаре уже не имеют никакого значения.
Мы сняли очки и увидели, что то, что мы именовали Патриархией, не имеет ничего общего с тем, что мы возвышали в наших сердцах, и что почитали остатком жизни Византии. Это всего лишь ветхий смрадный скелет былого величия, все еще сидящий на троне православных Патриархов.
Нам остается только сердцем с болью захоронить этот труп и более не оборачиваться в его сторону. Величие Византии осталось в наших православных душах! Покойся с миром святой Константинополь над Золотым Рогом!
Живи святыми угодниками прошлого в жизни Святой Церкви!
Читайте также
Про провокацію проти Митрополита Онуфрія у Хмельницькому
Молоді люди, замість проявити себе у захисті своєї землі на передовій (де несуть службу і гинуть віряни УПЦ), обливають хрест — святиню християнського світу — свинячою кров’ю.
В одну мить ми стаємо "московськими попами". "агентами кремля", "ворогами"
Знаходиться сто "законних" приводів засудити, вислати в московію, вигнати з рідної землі, з рідного храму...
Про вишиванку — без пафосу, але з любов’ю
Я люблю вишиванку. Не тому, що так треба. Не заради фото у стрічці. А тому що вона — частина мого життя, мого роду, мого серця.
Я, наверное, не то Евангелие читаю…
Потому что когда слышу, как о Церкви сегодня говорят некоторые люди, которые считают себя православными, — ловлю себя на мысли, что, наверное, у меня другое Евангелие.