Миссия выполнима: миссионерская стратегия в условиях современной Украины

Фото:flickr.com

Миссионерская деятельность Церкви, как известно, предполагает диалог с обществом. При этом особенно остро начинает ощущаться необходимость формулирования официального отношения Церкви к проблемам, волнующим современное общество.

Говоря о современных реалиях на Украине, следует указать на три основные проблемы для православных. Это: 

во-первых, уния, которая стремится всецело  поглотить ПЦ;

во-вторых, сам раскол ПЦУ, инициированный Фанаром, и который возглавляет «митрополит» Епифаний.

И, наконец, в-третьих – массовое религиозное невежество людей, которые, к сожалению, не охвачены церковным «ликбезом».

Да, сегодня открыты храмы, есть телеканал «Глас», воскресные школы при многих приходах и чудесные богословские курсы при КДАиС, возглавляемые архимандритом Аристархом. Но «воз и ныне там».

Молодежь времен так называемого застоя, пришедшая в Церковь в 60-80 годы, получала знания о христианстве из книг. Это поколение было на шаг более образованным, чем поколение, сохранившее веру в эпоху гонений, которое прекрасно знало бытовую традицию Православия, но не имело книжных познаний. Перекос в сознании людей был очевидным.

Утратив все, что дало нам Православие, мы превратимся в людей, которые не смогут сказать, кто же они на самом деле.

Как-то С.С.Аверинцев рассказал о ситуации, когда старушка обратилась к его супруге с вопросом: «Ты молодая и, наверное, знаешь, когда в этом году Пасха?»  Можно сказать, что этот диалог мог бы стать символом эпохи, когда носителем религиозных знаний оказывается не старшее поколение, а младшее.

Что касается униии и раскола с последующим захватом храмов на Украине, то их активность была обусловлена идеей «незалэжности Украины», начиная с лихих 90-х. Говорить, что украинцы никогда не будут для европейцев равноправными представителями социума, мы сейчас не будем. Однако факт остается фактом – утратив все, что дало нам Православие, мы превратимся в людей, которые не смогут сказать, кто же они на самом деле. Так же, как не могут этого сделать украинские униаты. Кто же они? Православные? Нет. Католики? Тоже нет.

Нельзя созидать на ненависти и предательстве.

Базируя свое существование на уничтожении всего, что связывает с предшествующей культурой, человек уничтожает и свое собственное мироощущение, нивелирует систему ценностей и перестает отличать добро от зла. Нельзя созидать на ненависти и предательстве. Приспособленчество, отсутствие своей точки зрения и коллаборационизм – вот отличительные черты изменника и предателя. Поэтому стоит ли удивляться неимоверному умению украинских униатов резко и кардинально менять направление своего движения в зависимости от политической целесообразности?

А примеров более, чем достаточно. Сравните, например, два письма духовного вождя униатов Андрея Шептицкого: одно к Адольфу Гитлеру, написанное 23 сентября 1941 года, с письмом того же «вождя» к Иосифу Сталину, написанное 10 октября 1944 года. Уж не под копирку ли он их писал?

Именно религиозная самоидентификация определяла народное сознание и имела решающее значение для этноса. Вера выстраивала систему ценностей, регулировала взаимоотношения внутри общества, обозначала те духовные ориентиры, которые впоследствии и сформировали наш славянский народ.

Киево-русские князья были готовы платить дань татарам, только бы не подпасть под власть Католической церкви.

Именно поэтому киево-русские князья были готовы платить дань татарам, только бы не подпасть под власть Католической церкви. Потому что понимали, что это совершенно чуждая нашему народу система мировосприятия сломает нас психологически и в лучшем случае превратит в рабов западных господ, а в худшем – сотрет наш народ с карты Европы (миллионы наших сограждан уже стали гастрабайтерами «за бугром»).

Что касается современного раскола, посеянного у нас Константинопольским патриархатом, то об этом много писалось и говорилось. Представители вновь созданной структуры – ПЦУ (СЦУ) – стали активно захватывать наши храмы или перерегистрировать их в свою пользу без согласия самих общин. Это спорадически делается и сегодня при инерции местной власти, которым недосуг «влезать в поповские дела». Или, наоборот, при прямой поддержке радикалов и политиков местного уровня.

Проходит это со скандалами, избиением прихожан и священников, сбивания замков с храмов, нередко при поддержке самой полиции. Вот такова цена миротворческой миссии Фанара.

Церковное возрождение первых перестроечных лет в значительной степени определяли люди, пришедшие в Церковь в 70-80-е годы.

Когда-то А.И.Солженицын писал: «Не забудем, что насилие не живет одно и не способно жить одно: оно непременно сплетено с ложью. Между ними самая родственная, самая природная глубокая связь: насилию нечем прикрыться, кроме лжи, а лжи нечем удержаться, кроме как насилием. Всякий, кто однажды провозгласил насилие своим методом, неумолимо должен избрать ложь своим принципом. Рождаясь, насилие действует открыто и даже гордится собой. Но едва оно укрепится, утвердится – оно ощущает разрежение воздуха вокруг себя и не может существовать дальше иначе, чем затуманиваясь в ложь, прикрываясь ее сладкоречием. Оно уже не всегда, не обязательно прямо душит глотку, чаще оно требует от подданных только присяги лжи, только соучастия в этой лжи».

Церковное возрождение первых перестроечных лет в значительной степени определяли люди, пришедшие в Церковь в 70-80-е годы. Для нового поколения неофитов именно они олицетворяли собой церковную традицию.

Но эти люди, обратившиеся или пришедшие в Церковь в последние десятилетия советской власти, принесли с собой свои достаточно экзотические представления о церковной жизни. Среди них было много людей с гуманитарным образованием, воцерковление которых когда-то началось с изучения древнерусской литературы, искусства, музыки, философии. И, приходя в Церковь, они считали своим долгом претворить в реальную жизнь те реконструкции и фантазии, которые когда-то потрясли их воображение. Поэтому, возрождая, как им казалось, Святую Русь, они создавали совершенно новый уклад православной жизни, имеющий к прошлому очень отдаленное отношение.

Сегодня, к сожалению, в Киевской Духовной академии нет такого предмета, как курс православной миссиологии.

Такое, по большому счету, ущербное православие вряд ли побудит иных к обращению в лоно Церкви. Ведь защита православной веры и Церкви от пропаганды инославия (в нашем измерении – унии), раскола, сектантства и неверия, а равно и обращение в Ее лоно последователей существующих лжеучений может совершаться тремя способами: самим верующим народом, приходскими священниками и лицами, специально посвятившими себя миссионерской деятельности.

Сегодня, к сожалению, в Киевской Духовной академии нет такого предмета, как курс православной миссиологии, который по непонятным причинам был отозван несколько лет назад.

Миссиология – это сплав многих других богословских дисциплин, куда войдут катехизис, основное богословие, гомилетика, сравнительное богословие, догматика, церковная история и еще много других предметов как некий позитивный симбиоз для встречи неофитов на пороге храма или вне его, для последующей успешной адаптации их в Церкви Божьей. Разрушая (я не говорю здесь о сознательной и планомерной акции) подобную институцию, вряд ли можно рассчитывать, что выпускники духовных школ смогут эффективно бороться за заблудшие или ищущие души наших сограждан.

Главной целью существования православной Церкви является достижение Царства Небесного. Любая более узкая цель, которую мы ставим перед собой в своей церковной деятельности, должна быть подчинена этой главной цели.

Посмотрите, опять на тех же греко-католиков, последовательно и упорно продвигающихся на восток Украины. Чем обусловлен такой их успех? Тем, что у них есть мощные и крайне активные миссионерские центры. Часто это люди, фанатично убежденные и утвержденные в своих заблуждениях, но их решимость и патернализм обусловлены системным подходом через миссионерское обучение в их католических миссионерских центрах.

Главной целью существования православной Церкви является достижение Царства Небесного. Любая более узкая цель, которую мы ставим перед собой в своей церковной деятельности, должна быть подчинена этой главной цели, а любой частный метод должен в конечном итоге способствовать достижению Царства Небесного.

Миссионерство есть, прежде всего, свидетельство присутствия Бога в человеческой истории.

Миссионер, как и любой другой христианин, призван всегда действовать в евангельском духе, или, по выражению архимандрита Софрония (Сахарова), христоподобно. Это требование может показаться чересчур суровым и недостижимым, но не стоит забывать, что и слова Христа: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48) обращены ко всем христианам.

Поскольку христианская православная миссия – системная и многоуровневая деятельность, ее методы также складываются в очень богатую систему. К миссионерской методике можно также отнести и такие индивидуальные навыки, как умение разговаривать с враждебно настроенной аудиторией, да и просто грамотная речь, а также и столь необходимые мероприятия, как миссионерское посещение хосписов, ожоговых центров, домов престарелых, детских домов и т.д.

Миссионерство есть, прежде всего, свидетельство присутствия Бога в человеческой истории. Сама же миссионерская деятельность – это выражение апостольской природы Церкви. Поэтому миссия состоит в том, чтобы приближаться к миру, освящать и обновлять его, вкладывать новое содержание в старый образ жизни, принимать местные культуры и способы их выражения, не противоречащие христианской вере, преобразуя их в средства спасения.

Читайте также