Прошло совсем немного времени, и всё резко вдруг поменялось
Патриарх Феодор. Фото: Правлайф
Весной этого года вместе с монахами и студентами Московской духовной академии я как паломник посещал Египет. В один из дней молился в Александрии вместе с Патриархом Феодором. Он тепло меня принял и в ходе общения сокрушался о том, что происходит в православном мире, заверял, что поддерживает Блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия и молится о нем.
Прошло совсем немного времени, и всё резко вдруг поменялось. Сегодня Патриарх Феодор впервые помянул Сергея Думенко (руководителя раскольничьей группировки на Украине, «митрополита Епифания») и включил его в диптих своей Церкви.
Нет ничего нового под солнцем.
Преданы также будете ... братьями, и родственниками, и друзьями, но придет время и печаль ваша в радость будет (Ин. 16:20).
И не стоит пугаться того, что происходит.
Так было раньше, так происходит сейчас, так будет и после нас. Наше дело - быть со Христом и Его Церковью.
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.