Санитары-священники читают слова молитвы без веры
Священники-санитары. Фото: Facebook
Тема сегодняшнего дня.
Появились священники-санитары.
Вместо того, чтоб служить Богу, молиться самому и учить молиться в таких случаях паству, учить людей Покаянию и верой исцелять панические настроения прихожан, начинают придумывать разные способы, как обезопасить людей от коронавируса при Таинстве Причастия Святых и Пречистых Тела и Крови Христовых. Начинают выдумывать разные богословские поводы для того, чтоб убедить окружающих, что в Чаше не Сам Христос, а нечто, способное передавать вирусы....
Мало того, что они не верят в Господа...
Эти санитары слова молитвы перед Причастием «Еще верую, яко Сие есть САМОЕ ПРЕЧИСТОЕ Тело Твое, и Сия есть Самая честная Кровь Твоя» читают без веры, автоматически, потому, что так нужно....
Господи, прости нам, ибо не ведаем, что творим...
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.