Наступай, тишина. Голгофа рядом...
Страстная среда. Фото: фейсбук
Какие страшные и величественые дни! В них страдающий Христос, в них – ужасающееся Небо, в них-наше спасение! Вечность пронзает эти дни.
И, когда мы умрем, эти дни останутся. И Господь все так же в Страстную пятницу будет взирать на людей с вознесения Своего Креста. И люди будут судится тем, как они будут относится ко Христу и Его Церкви. «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон.И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе. Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет». (Ин.12;31-33)
Вот в чем дело! В эти дни будем судиться! Потому что именно эти дни великие! Такими их дала нам Церковь Распятого на Кресте!
Мы умрем, а эти дни останутся. Потому что в них начало нашей Вечности.
Умолкни, время, со своей суетой и страхами, когда Царь Царствующих предается учеником за сребренники! Остановитесь споры перед кувшином мира грешной жены, помазавшей Христа, ибо Он ее похвалил.
Наступай, тишина. Надобно слушать суд. Он нач
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.