Зараза тотального недоверия поразит взаимоотношения между людьми
Наступила эпоха постправды. Фото: Слово и дело
То, что мы наблюдаем в информационном пространстве это всё элементы эпохи постправды. Её основными признаками является наличие сразу нескольких версий правды одновременно.
Трагедия человечества начнётся с момента, когда отделить настоящую правду от её альтернативных версий будет уже физически невозможным. Верификация станет недостижимой для человечества с развитием технологий.
Тогда оно погрузится в тину апатии и безразличия по отношению к любой информации. Зачем морочиться, если всё вокруг это фикция? Эта зараза тотального недоверия поразит взаимоотношения между людьми.
У Церкви есть инструменты для противостояния этому явлению. Это жизнь во Христе внутри общины. Сможет ли она убедить людей в том, что это единственный способ выбраться из пучины уныния, и не потерять себя? Вот в чём вопрос.
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.