Женщина попросила меня принять ее исповедь по телефону
Исповедь. Фото: Facebook
Я АДРЕСУЮ ЭТОТ ПОСТ МОИМ БРАТЬЯМ, ПРАВОСЛАВНЫМ СВЯЩЕННИКАМ, из тех городов, которые сегодня находятся в относительной безопасности или просто имеют возможность принять мое предложение. Сегодня ко мне позвонила наша прихожанка, которая сейчас живет в Харькове. Ситуация очень тяжелая, человек действительно находится на грани жизни и смерти. Женщина попросила меня принять ее исповедь по телефону. Я, конечно же, не отказал, одел епитрахиль, включил громкую связь, прочитал молитвы перед исповедью, чтобы она их также слышала и исповедовал, прочитав разрешительную молитву. В этой практике нет никаких канонических нарушений, мы это можем и даже обязаны делать по отношению к тем людям, которые сегодня не могут выйти на улицу ради страха смертного. Возможно, кто-то из вас также захочет последовать этому примеру по отношению к тем, у которых нет другой возможности исповедоваться. Спаси всех нас Бог!
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.