Это не чужая война, не абстрактных советов, а наших дедушек и бабушек
В ночь с 8-го на 9-е мая завершилась одна из самых больших трагедий 20 века. Фото: Facebook Артем Култенко
1945.
В ночь с 8-го на 9-е мая завершилась одна из самых больших трагедий 20 века. Огромные жертвы украинского народа измеряются миллионами. Это не чужая война, не абстрактных советов, а наших дедушек и бабушек, нашей родины.
Царствие Небесное и вечная память всем, кто потерял жизни в этой войне. Слава героям, которые противостояли нацистским захватчикам на всех фронтах.
Казалось, ценность мира после таких событий на столько высока, что никто больше никогда даже не сможет подумать о том, чтобы затеять войну...
Сегодня мы снова защищаемся. Сегодня снова льется кровь. Те немногие, кто помнят ужасы той войны в своей жизни, сейчас переживают их снова.
Даруй, Господи, нам мир и силы его сохранять для бесконечного количества поколений!
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.