Размышления мирянина о судьбах украинского Православия – 4: община
До недавнего времени воцерковление человека как правило описывалось фразой: «ходить в церковь». Отсюда и слово: «приход», т.е. приходить в храм. Но ведь если приходишь, то значит и уходишь. Однако времена меняются…
Ничего неправильного в словах: «приход», «ходить в церковь» и так далее, конечно, нет. Но акценты при этом получаются именно такие: человек пришел в храм, помолился, поучаствовал в таинствах и ушел в свою повседневную жизнь, в окружающий его мир, который живет по правилам, кардинально отличным от Евангельских. Как он там живет в этом мире, получается ли у него оставаться христианином, может ли он противостоять повседневным искушениям? Это словом «приход» не описывается. Не описывается этим словом и связь верующих между собой. Слово: «община», конечно может рассматриваться как синоним слову «приход», но имеет совсем другие акценты. «Община» от слова «общение», а также «общее». Христианская община – это люди, которые общаются с Богом и друг с другом. Общение это настолько тесное, что в Священном Писании оно описывается как единый живой организм. «Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом. Тело же не из одного члена, но из многих. <…> И вы — тело Христово, а порознь — члены» (1 Кор 12:12-27). Общение это постоянное, оно не ограничивается лишь совместным участием в богослужении и не ограничивается лишь общением в таинствах.
Вспоминается один красноречивый эпизод, описанный митрополитом Вениамином (Федченковым) в книге «На рубеже двух эпох», в котором он повествует о том, как в 1920 г. эскадра русских кораблей, эвакуированная из Крыма под натиском большевиков, стояла на рейде Константинополя. Стояла очень долго. Корабли были переполнены: военные, гражданские, мужчины, женщины, дети, больные, здоровые… Все они нуждались в элементарном: воде, пище, медикаментах. Митрополит Вениамин, участник тех событий, рассказывает, как к кораблям подплывали лодки, с которых беженцам передавали все это. Причем турки отдавали бесплатно, оказывая милосердие попавшим в беду, а православные греки продавали, причем втридорога или меняли на драгоценности. Когда владыка Вениамин оказался в Константинопольской патриархии он задал вопрос: как же так, мы же с вами единоверные братья, мы же должны помогать друг другу, в чем же наше общение? И фанариоты, не сколько не смущаясь ответили: в таинствах. Этого, по их мнению, было достаточно. Однако описание первой христианской общины в Иерусалиме совсем иное: «Все же верующие были вместе и имели всё общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви» (Деян 2:44-47). Да, первохристианская община – это идеал, которого удавалось достичь, разве что в монастырях, да и то далеко не во всех. Но главная мысль, которая есть у всех святых отцов, комментировавших данное место книги Деяний, это то, что христиан в этой первой общине соединяла истинная любовь друг ко другу. Когда нет чужой боли или чужой беды, чужой нужды или чужой радости. Когда все друг за друга переживают, и все друг друга поддерживают во всех отношениях. Помогают, кто в чем нуждается не только материально, но и молитвенно, простым человеческим участием, добрым словом, вниманием. Эта любовь может выражаться по-разному, в тех формах, которые доступны нашему времени и образу жизни, но эта любовь обязательно должна проявляться в общине.
Людям свойственно тянуться друг ко другу в тяжелые времена. Когда наступают времена гонений церковные общины сплочаются, их члены становятся ближе друг ко другу. Те, кто не готов к этому, просто эти общины покидают. Сегодня, когда множество общин лишились своих храмов, становиться понятной старая пословица, что Церковь не в бревнах, а в ребрах. Действительно, если нет храма, но есть люди, сохраняющие верность своей Церкви, готовые и дальше продолжать молиться вместе, пусть даже и в домах или иных помещениях – эта община жива, она и есть Церковь.
В «тучные годы» мы как-то забыли, что Церковь – это не открытая организация, к которой может присоединиться любой желающий, а церковное богослужение не место, в которое может зайти всякий, кто захочет. Для нас такие возгласы на литургии как, «двери, двери!» или «оглашенные изыдите… да никто от оглашенных, елицы вернии, Господу помолимся» до недавнего времени представлялись как отжившие рудименты прошлого, которые не убрали из богослужебного чина только из уважения к прошлому. Но вот пришли «годы голодные» и мы начинаем понимать, что это самые что ни на есть насущные возгласы, имеющие большое практическое значение. УПЦ пока еще юридически не запретили, но это может произойти в любой момент. И вот тогда, когда само проведение богослужения может стать наказуемым, тогда вопрос присутствия на таком богослужении только верных станет вопросом физической безопасности. В первые времена христианства зачастую так и было: богослужения совершались тайным образом, о том, где и когда они будут проходить, верные оповещали друг друга, стараясь, чтобы недруги Церкви об этом не узнали. Уже сегодня в некоторых селениях, где у общины отобрали храм, а сама община подвергается угрозам и насмешкам со стороны односельчан, службы проходят примерно так, «тайнообразующе». Собираются только свои, только те, для кого молитва и таинства важнее риска навлечь на себя гнев соседей.
Такая обстановка ставит вопрос о приеме в общину не всех, кто пожелает формально креститься, а тех, кто действительно ищет пути спасения своей души, кто уверовал в Евангелие, кто осознал слова Господа «…если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною…» (Мф 16:24) или хотя бы их услышал и понял, что это не просто красивый оборот речи. До недавнего времени бытовало представление (да и сейчас бытует, в основном) что таинство Крещения – это частная треба, касающаяся только крещаемого, а также небольшой круг его друзей или родственников. В действительности же присоединение к общине нового члена – это дело всей общины. Об этом нам в частности говорит такая деталь богослужебного чина литургии как пение в некоторые праздники: «Елици во христа крестистеся, во Христа облекостеся. Алилуйя» вместо «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Дело в том, что крещение новый членов общины приурачивали к этому празднику, сам чин Крещения был встроен в чинопоследование Литургии, а слово «литургия», как известно означает: «общее дело».
В нынешние времена вопрос катехизации желающих креститься становиться очень важным. Уже нельзя на вопрос: «что нужно для крещения», отвечать что-то вроде «полотенце, двух крестных и плату за совершение требы». Нужно предварительно наставлять человека в вере, объяснять ему во что мы верим, какие заповеди необходимо соблюдать, от чего в жизни придется отказаться. Вступление в Церковь взрослых людей должно стать осознанным шагом, а не следованием моде или традиции, просто потому что вступление в УПЦ – это уже никакая не мода и не традиция, а довольно рискованное мероприятие.
Еще один момент, на который стоит обратить внимание в жизни общины – это взаимоотношение священника и мирян и роль последних в жизни общины. Часто эта роль заключается в прилежном исполнении благословений священника при почти полном отсутствии инициативы самих мирян. С одной стороны, выглядит благочестиво, но с другой означает, что мирянин не чувствует своей личной ответственности за дела общины, является пассивным исполнителем. В нынешние времена каждый член общины должен активно участвовать в ее жизни, что предполагает и высказывание своего мнения при решении тех или иных вопросов общинной жизни. И здесь речь вовсе не идет о какой-то демократии, как может показаться на первый взгляд. Церковь – это вообще не про демократию или иные формы правления, Церковь – это про жизнь людей в Духе Святом. Одним из основных принципов управления Церковью является принцип соборности. Именно в Первом исторически известном соборе, Соборе Апостолов (47 или 49 г.) было проявлено действие Святого Духа при решении конкретного вопроса жизни Церкви. Именно соборная форма решения этого вопроса позволила апостолам написать такие слова: «…угодно Святому Духу и нам…» (Деян 15:28). Принцип соборности должен быт заложен в основу управления Церковью на всех уровнях, начиная с общинного. К сожалению, нам досталась в наследство административно-командная форма управления, которая сформировалась за 200 лет так называемого Синодального периода, и которая не была до конца изжита за время, прошедшее с момента его окончания. Но сегодня именно соборность является необходимым условием для сохранения Церкви, поэтому можно предположить, что административно-командные методы управления все более будут уступать место принципу соборности.
Говоря об изменениях в церковных общинах под влиянием нынешних гонений нельзя обойти вниманием и кадровый вопрос. Назначение священников «сверху» нам очень привычно, однако изначально христианская община сама избирала и епископов, и пресвитеров, и диаконов. Священноначалие совершало хиротонию кандидата и в случае несоответствия каноническим требованиям, имело право отклонить кандидатуру. Такая система имела свои, довольно существенные недостатки, о чем писали церковные историки еще с древних времен, но и назначаемость священников без учета мнения общины несет в себе значительные риски. Конечно, сегодня нельзя просто взять и заменить принцип назначаемости принципом избирательности, аргументируя это тем, что так было в древней Церкви. Это принесет гораздо больше вреда, чем пользы. Однако вопрос укрепления доверия между священником и членами общины также нельзя игнорировать. Формы выявления этого общего согласия священноначалия и общины при назначении настоятеля можно найти. А сегодня такое доверие, или лучше сказать сплочение общины вокруг своего священника крайне важно. Настоятель, который решил сохранить верность Церкви в нынешние времена может опереться только на общину, только в ней найти поддержку. Опора на хорошие отношения с местными властями или крупными спонсорами сегодня уже ненадежна. В любой момент власти могут начать действовать против Церкви, поскольку так складывается политическая конъюнктура, а местные спонсоры отказать в помощи, потому что те же власти им об этом намекнут.
Подытоживая, можно сказать, что вопрос сплочения общины в духе любви, о котором говорят апостолы и святые отцы – это вопрос выживаемости общины как таковой. Нельзя уже приходить в храм, участвовать в богослужении и терять связь с общиной до следующего воскресного дня. Точно также как нельзя быть христианином по воскресным и праздничным дням. «Удовлетворение религиозных потребностей» в УПЦ уже становиться практически невозможным, возможна лишь жизнь во Христе по Евангелию и учению святых отцов. Так всегда бывает в эпохи гонений.
