Целитель душ и телес Пантелеимон: неожиданная помощь на Афоне
Святой великомученик Пантелеимон помогает нам и сегодня.
Андрей Семенов работал менеджером в «Логосе», крупной столичной логистической фирме, вот уже год, но до сих пор так и не привык к чудачествам своего начальника и работодателя. Игорь Дамианов вообще был неординарным человеком, начиная от образа жизни, отношения к ней и окружающим, и заканчивая внешним видом. Даже отчество у него было такое же оригинальное, как и он сам – Пантелеймонович.
Когда белобрысая голубоглазая детина росточком под два метра и косой саженью в плечах, в строгом костюме, галстуке, с наивным взглядом и какой-то детской улыбкой из-под густой окладистой бороды появлялась на пороге офисного центра на Печерске, это непременно вызывало оживление и улыбки как среди его случайных посетителей, так и у постоянных работников. Даже привыкший, казалось бы, ко всему Михалыч, начальник охраны, не мог сдержаться и радостно улыбался в ответ. Дамианова любили и уважали практически все. Наверное, именно эта огромная харизма, а еще железная хватка и быстрый ум и помогли Игорю Пантелеймоновичу удерживать фирму на плаву и в неспокойных 90-тых, и в непростых 2000-ных, и сейчас оставаться лидером рынка грузоперевозок.
Коллектив «Логоса» в основном составляли «старожилы», привычной для других предприятий текучки кадров здесь не было. Ведущие менеджеры начинали вместе с Дамиановым, а новые сотрудники на фирме появлялись преимущественно в связи с расширением и после тщательного «допроса» HR-отделом. Андрей счел удачей, когда год назад из длинной вереницы кандидатов в приемной именно ему посчастливилось услышать заветное «когда вы готовы приступить к работе?», и за это время ни разу не пожалел об выборе. Ну почти ни разу. Был в «Логосе» нюанс, немного напрягавший молодого человека. Это не была глобальная проблема, но непривычному к подобным вещам Андрею поначалу кое-что показалось странным. Например, иконы в кабинете начальника, на рабочем столе у коллег и даже на стенах офиса. Четки, которые Дамианов время от времени перебирал, задумавшись. Или вот представьте себе: кофе-брейк. В комнате отдыха, где обычно собирались выпить по чашечке ароматного напитка, который отлично готовила новенькая немецкая кофе-машина и секретарша Леночка, не рассаживались по диванам, пока кто-то из сотрудников не прочитывал короткую молитву, и каждый не осенял себя крестным знамением. С разговоров коллег Андрей знал, что досуг они также часто проводят вместе, ведь большинство работников «Логоса» ходили в Пантелеймоновскую церковь неподалеку, ктитором которой, по слухам, тоже был их шеф; их дети учились в местной воскресной школе; совместные поездки, – такая себе сплоченная компания.
Андрей Семенов немного не вписывался во все это слаженное общение, поскольку никогда не понимал ни православия, ни тех, кто его исповедует. Священники вообще казались ему людьми странными и неискренними, а верующие – особями не от мира сего. Нет, он уважал своих коллег и их выбор, даже носил на шее небольшой серебряный крестик, когда-то подаренный бабушкой, но никогда не принимал участия в совместном времяпрепровождении сотрудников, всегда получая приглашения и регулярно находя какие-то более-менее приличные «отмазки». Как-то раз, правда, весной, на третий день Пасхи, который Дамианов сделал рабоче-выходным, Андрей поехал на природу вместе со всеми. Было неплохо: весело, задорно, интересно, но парень чувствовал себя немного не в своей тарелке и не понимал радости, с которой коллеги восклицали «Христос Воскресе!» при встрече.
А в общем – Семенов любил свою работу, понимая, что с местными странностями можно и нужно легко мириться, да еще в его ситуации: маме Андрея с каждым годом становилось все хуже, и врачи в один голос твердили о необходимости оперативного вмешательства в скором времени. Парень откладывал каждую копейку, но, не смотря на скромные расходы и неплохую логосовскую зарплату, нужной суммы пока так и не насобирал.
На фоне всех этих забот и проблем вчерашнее предложение шефа показалось странным и неуместным. Андрей попытался возразить, но всегда мягкий Игорь Пантелеймонович вдруг проявил непреклонность и тоном, не предусматривающим возражений, пригласил присоединиться к поездке коллег на Святу Гору Афон. «Когда?» – попытался совладать с эмоциями Андрей. «Через неделю, в следующий вторник выезжаем», – как ни в чем не бывало улыбнулся Дамианов. Семенову не оставалось ничего другого, как поблагодарить и уйти. Дома, погуглив об Афоне, парень решил, что побывать в таком неординарном месте, да еще за счет компании – не так и плохо, а уже через неделю он сидел удобном кресле автобуса и листал брошюрку, которую перед посадкой протянул ему шеф с предложением почитать. «Думаю, Андрей, вам будет полезно и интересно», – улыбнулся он обезоруживающе.
«Врач безмездный, Пантелеймон Целитель» – с обложки книжицы на парня смотрел юноша со светлым взглядом, полным любви и сострадания, в каких-то церковных одеждах, с ларцом и маленькой ложечкой в руках. «Христианская сказка», – промелькнуло в голове, и Андрей отложил брошюрку в кармашек на спинке переднего кресла. Дорога была неблизкой. Через пару часов наблюдение за быстро мелькающими пейзажами за окном автобуса быстро наскучило, телефон пришлось подключить к павербенку, а спать не хотелось от слова совсем, и парень вспомнил о книжечке от шефа. «Хоть просмотрю», – подумал, но чтение как-то незаметно увлекло с первых же строк.
«9 августа Православная Церковь вспоминает святого великомученика и целителя Пантелеимона. Пожалуй, нет храма на Руси, где не было бы хоть небольшого образочка с изображением этого праведника из далеких первых веков христианства, ставшего близким и родным всем, кто хоть раз боролся с недугами и хворями – своими или близких людей».
Андрей отвел взгляд от страницы. «Мамочка, как ты?» – набрал знакомый номер на мобильнике. «Все хорошо, сынок, – сразу же отозвался родной голос. – Я вот не решалась дома попросить тебя... Сыночек, ты там помолись за меня. Афон такое место… Я знаю, ты не особо веришь в Бога, и в этом есть и моя вина, но сын, поверь, Он очень близко. Ты так заботишься обо мне, так любишь, и ради твоей любви прошу тебя – на Афоне, в Уделе Богородицы, помолись за меня, хоть по-своему, простыми словами. Может быть Бог смилуется и дарует мне возможность увидеть внуков? Пусть хранит тебя Господь, сыночек!».
Честно говоря, разговор озадачил Андрея – он никогда не слышал от матери подобного. Нет, парень замечал, конечно, что в последнее время на ее прикроватной тумбочке стали появляться какие-то церковные книжечки, иконочки, но не придавал этому особого значения – утопающий хватается и за соломинку. «Ну что же, попробую, как смогу, мне не трудно», – взялся он за шефовскую книжечку.
«Будущий целитель родился в городе Никомидии в семье знатного язычника Евсторгия и был назван Пантолеоном. Его мать Еввула, тайная христианка, умерла очень рано, не успев воспитать сына в своей вере. Панетолеон получил хорошее образование в начальной языческой школе и стал учиться врачебному искусству в знаменитого никомидийского лекаря Евфросина. Способного парня захотел видеть при дворе сам император».
«Неплохой карьерный рост», – ухмыльнулся Андрей, но заставил себя продолжить чтение.
«В это время Никомидия была буквально залита кровью невинно убитых христиан. Только в 303 году здесь сожгли 20 тысяч тех, кто отказался поклониться языческим богам. Вера Христова была под строжайшим запретом. Пресвитеры Ермолай, Ермипп и Ермократ были одними из немногих, кто уцелел после страшных гонений на христиан. Может быть Господь свел пути юноши и мудрых старцев по молитвах покойной матери Пантолеона, святой Еввулы (память котрой Православная Церковь чтит в марте), а может сладким оказался именно запрещенный плод, но после случайного разговора Пантолеон заинтересовался христианской верой и стал частым гостем в домике пресвитеров. Как-то раз, возвращаясь от них, юноша увидел на улице ребенка, который упал замертво от укуса ехидны. Он лежал в дорожной пыли, такой маленький и беззащитный, а страшная змея ползала рядом. Серце Пантолеона сжалось от боли и сочувствия. «Если христианский Бог так велик, как его описывает Ермолай, пусть исцелит это дитя! – подумал Пантолеон и взмолился к Небу о воскрешении умершего и умерщвлении ядовитого гада. – Если исполнится молитва моя, я приму Крещение». Ребенок тут же ожил, а ехидна разлетелась на куски на глазах пораженного юноши».
«Фантастика!» – недоверчиво подумал Андрей.
«После этого чуда Пантолеон был крещен святым Ермолаем с именем Пантелеимон, что значит всемилостивый. Вскоре, видя искренню веру сына и те чудеса, которые происходят по его молитвах к Иисусу Христу, Крещение принял и Евсторгий. А Пантелеимон посвятил свою жизнь страждущим, больным, убогим и нищим. Он безмездно лечил всех обращавшихся к нему, исцеляя их Именем истинного Бога. Его часто видели в темницах, приютах, в домах бедных и сирых. Скоро городские врачи остались без работы – все хотели лечиться у Пантелеимона. Завистники оклеветали молодого лекаря и донесли Максимиану, что тот помогает христианским узникам. На предложение императора опровергнуть донос и принести жертву идолам, святой исповедал себя христианином и прямо в дворце исцелил расслабленного Именем Иисуса Христа. «Мой Бог – Иисус Христос! Верую!» – воскликнул он в лицо разъяренному императору. Пантелеимона предали жесточайшим мукам».
Следующую страницу Андрею хотелось пропустить – описание изощренных пыток казались ему невыносимыми: «святого повесили на дереве, рвали железными когтями, …обжигали свечами, потом растягивали на колесе, бросали в кипящее олово, …бросили в море с камнем на шее, …дикие звери, которым он был брошен на растерзание, лизали ему ноги. Во всех истязаниях великомученик оставался невредимым и с дерзновением обличал императора. Святого привязали к масленице на месте казни. Он стал молиться, когда один из воинов наотмашь ударил его мечом, но оружие, на удивление палачей, стало мягким и податливым, как воск. С неба послышался Голос, призывавший великомученика в Небесное Царствие. В конце концов палачи отказались продолжать казнь, но Пантелеимон попросил выполнить приказ Максимиана. Воины рыдали, когда отсекали голову святому. Еще больший страх объял их, когда из раны потекло молоко, а масленичное дерево покрылось плодами. Многие присутствующие тогда при этой страшной казни уверовали во Христа. Тело святого, брошенное в костер, осталось в огне неповрежденным и было погребено христианами», – выхватывали глаза обрывки фраз.
«Святые мощи великомученика Пантелеимона частичками разошлись по всему христианскому миру: честная глава его хранится ныне в Русском Афонском монастыре во имя великомученика Пантелеимона», – дочитал Андрей последнюю строчку книжечки.
Афонском монастыре во имя великомученика Пантелеимона, – словно громом ударило парня. «Врач безмездный, Пантелеймон Целитель», – еще раз перечитал он название брошюрки. «Мамочка!» – Андрей резко обернулся назад, где на последнем сидении сидел шеф. «Откуда вы знали, Игорь Пантелеймонович? Пантелеймонович? О Господи…», – уставился на начальника Семенов. Тот только светился своей по-детски безмятежной улыбкой и перебирал затертые четки…
И когда паром с паломниками уже подплывал к Святой Горе, и на самом Афоне, все три дня, которые киевляне прожили в Новом Руссике, наверное, не было более сосредоточенного человека, чем Андрей Семенов. Многое там у него случилось впервые в жизни: молитва, исповедь, Причастие, и главное – ощущение Веры. Веры в то, что Господь – Он есть, и Он вправду близко-близко. И понятными стали слова Его святого великомученика целителя Пантелеимона, честная глава которого хранится в афонской обители: «Мой Бог – Иисус Христос! Верую!».
«Верую, Господи! Помоги!» – повторял Андрей у раки с мощами. «Верую, Господи! Помоги!» – твердил он, упав на колени перед иконой святого. «Верую, Господи! Помоги!» – шептал перед образом Игумении Святой Горы Афонской. «Верую, Господи! Помоги!» – почти кричал через два месяца перед дверью операционной, сжимая в руках маленькую заламинированную иконку…
…Громко запищали тормоза – минивэн с наклейкой «Логоса» резко остановился на парковке столичного Института Сердца. Из автомобиля, хлопнув дверцей, выскочил молодой человек и быстро побежал к центральному входу. На полдороге вернулся, пикнул сигнализацией и, достав из багажника букет и аккуратную коробочку, поспешил в здание. Назад возвращался уже не сам – рядом санитарка катила на инвалидной коляске пожилую женщину. И Андрей (это, как вы уже догадались, был он), и Анна Дмитриевна, его мама, буквально светились от счастья. Операция прошла успешно. А из серебряного образочка в маленькой аккуратной коробочке на них смотрел юноша со светлым взглядом, полным любви и сострадания, в каких-то церковных одеждах, с ларцом и маленькой ложечкой в руках – целитель безмездный, врач душ и телес, святитель Пантелеймон.
