Синдром вахтера: «Дух административного восторга не даждь ми...»
Любить начальствовать – значит продвигать свою волю вопреки или в ущерб воле других людей. Ф. М. Достоевский остроумно назвал этот феномен «административным восторгом».
Среднестатистический украинец, мягко говоря, без особого энтузиазма воспринимает необходимость посещения разного рода инстанций. Ради пустячных вопросов приходится выстаивать часовые очереди и иметь в наличии все документы, начиная чуть ли не с зачатия. И не приведи Вас Господь заполнить форму с ошибкой по образцу, из которого однозначно понятно только то, что это – образец.
При наличии связей и/или оказания определенной материальной помощи процедура тут же в разы упрощается: уже не так важны все эти бумаги, и делается все на самом деле не три недели, а полтора дня.
Служащий бывает готов потратить массу своего рабочего времени, чтобы сделать ваше посещение безрезультатным, при этом не в состоянии уделить пяти минут, достаточных для разъяснения или улаживания вопроса.
Однако финансовая заинтересованность далеко не всегда является причиной прохождения всех кругов ада бюрократических процедур. Часто препоны чинят работники, которым в любом случае ничего не перепадет – договариваются обычно с начальниками, т.е. с теми, кто что-то решает, а не с простыми смертными. Тем не менее служащий бывает готов потратить массу своего рабочего времени, чтобы сделать ваше посещение безрезультатным, при этом не в состоянии уделить пяти минут, достаточных для разъяснения или улаживания вопроса. Вдобавок невооруженным глазом видно, насколько ваше фиаско ему приятно. И вот именно это остервенелое желание максимально усложнить посетителю жизнь вызывает досаду и недоумение.
Помимо мелких клерков за этим занятием охотно коротают время вахтеры и охранники. Вам могут устроить такой допрос, как будто вы с самыми неблагочестивыми намерениями пытаетесь незаконно прорваться, как минимум, к особе королевских кровей.
Хочешь проверить человека – надели его властью.
Было бы, конечно, несправедливо скидывать всех в одну кучу, но почему-то именно среди этих профессий процент пакостников «из принципа» бьет все рекорды. Неужели на эти должности существует спецотбор? Конечно же нет. Все гораздо проще. На этих местах люди получают власть. Маленькую, но все же. А, как известно, хочешь проверить человека – надели его властью.
Ф. М. Достоевский остроумно назвал этот феномен «административным восторгом». Определение дается в романе «Бесы» от лица Павла Верховенского: «…поставьте какую-нибудь самую последнюю ничтожность у продажи каких-нибудь дрянных билетов на железную дорогу, и эта ничтожность тотчас же сочтет себя в праве смотреть на вас Юпитером, когда вы пойдете взять билет […]. «Дай-ка, дескать, я покажу над тобой мою власть»… И это в них до административного восторга доходит… […] я вот прочел, что какой-то дьячок, в одной из наших заграничных церквей, […]выгнал, то есть выгнал буквально из церкви одно замечательное английское семейство […] пред самым началом великопостного богослужения […]… единственно под тем предлогом, что «шататься иностранцам по русским церквам есть непорядок, и чтобы приходили в показанное время…» и довел до обморока… Этот дьячок был в припадке административного восторга…»
Конечно, характеристика Верховенского, этакого беса-подстрекателя, презирающего всех и вся, звучит крайне пренебрежительно – самая последняя ничтожность. Но по сути утверждение верно. Ведут себя так, как правило, люди, которые по человеческим меркам ничего особенного из себя не представляют. Может, потому Господь и определяет таких людей на низкие должности, что, будь они с такой жаждой власти на более-менее высокой позиции, мало бы не показалось никому?
Великим постом читалась молитва прп. Ефрема Сирина, в которой одна из просьб к Создателю – не дать нам дух любоначалия или, другими словами, властолюбия, желания властвовать и начальствовать над другими.
Любить начальствовать значит продвигать свою волю вопреки или в ущерб воле других людей. В общем-то все сходится: помогать вам любители административного восторга не могут, ибо тогда их воля над вашей не возобладает. Получается, изначальной целью есть простейшее желание сделать по-своему. Особенно если в коллективе данный индивид особым почетом не пользуется и не имеет полноценного права голоса в семье. Где ж ему еще бедному реализовать свою страсть к власти?
Нам часто кажется, что мы отстаиваем истину, хотя на самом деле просто хотим, чтобы было по-нашему.
С другой стороны, если человек не сидит за казенным столом и не требует через окошко выполнения очередного замысловатого требования, это совершенно не значит, что он не заражен страстью любоначалия. Иначе бы не выделялась она отдельно в великопостной молитве как одна из ключевых. Значит в той или иной мере это относится ко всем.
Симптомы довольно характерны и узнаваемы – это желание во что бы то ни стало настоять на своем. Если вы любите спорить, то присмотритесь к себе: возможно, любоначалие – ваш конек. Нам часто кажется, что мы отстаиваем истину, хотя на самом деле просто хотим, чтобы было по-нашему, и поэтому всеми силами пытаемся сломить волю собеседника. И пусть до административного восторга это, к счастью, доходит далеко не у всех, но болезнь-то та же самая. Всего лишь легче протекает.
Христос сказал: «Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф. 20:25-27).
Видимо, некоторые люди просто не в состоянии мыслить вне категорий естественного отбора.
В мире принято властвовать и пытаться подчинить себе другого, но практику эту Господь не одобряет. В приведенном отрывке критики христианства пытаются усмотреть установку к рабскому мировоззрению. Видимо, они просто не в состоянии мыслить вне категорий естественного отбора. Конечно, если не воспринимать других людей, как уникальных личностей, имеющих не меньшую ценность, чем ты сам, то они с легкостью переводятся в категорию ресурса. И тогда более слабыми можно манипулировать, а с более сильными – договариваться и подстраиваться. Закон курятника в действии.
Если же увидеть в ближнем образ Божий и понять, что для Бога все одинаково равны и любимы, то пытаться кого-то под себя подмять или перед кем-то заискивать будет означать отвержение этого принципа равенства. И наоборот, служение ближнему есть уважение его воли как равного себе и реализация заповеди: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7:12). Да, в нашем падшем мире по этому принципу мало кто живет, но если все бросают мимо урны, то это не значит, что это норма и всем следует делать то же самое.
Но как, скажите на милость, увидеть ближнего в этой злобной торжествующей «самой последней ничтожности», превозносящейся над тобой и упивающейся своей мимолетной и эфемерной властью? Как рассмотреть образ Божий в человеке, который сознательно и с удовольствием унижает и обижает тебя? Но Спаситель и тут не оставляет нам выбора: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:44). Скажете, высший пилотаж? Не то слово. С другой стороны, если в шесть лет сходу не можешь с легкостью решать интегралы, то это совершенно не означает, что нет смысла вообще в школу ходить.
Аскетика вообще призывает благодарить и всячески восхвалять любого, кто тебя раздраконил.
Тут еще можно много говорить о том, почему именно нас задевают те или иные слова, и всегда ли они на самом деле несправедливы. Безотносительно адекватности того, от кого эти речи исходят. Аскетика вообще призывает благодарить и всячески восхвалять любого, кто тебя раздраконил, ведь этим он помог выявить симптом духовной болезни. Если человека что-то раздражает, значит что-то не в порядке внутри него самого. Косточка от вишни, попав на больной зуб, причиняет дикую боль не потому, что плоха сама по себе, а потому что зуб не лишним было бы полечить. Твердая некомфортная пища как раз не дает об этом забыть. Точно так же и с раздражающими нас.
Евангелие всегда переворачивает наш понятный и логичный мир с ног на голову, что в общем-то и является доказательством его неотмирности. Если бы его писали люди по своему разумению, то в нем все было бы последовательно, структурировано и понятно. А так сиди и думай, как в следующий раз не сказать и даже не подумать, куда идти этому не совсем галантному немолодому человеку, зашедшемуся от административного восторга. И еще попробуй принять факт, что сам тоже неправ, раз так расстроился.
Евангельские заповеди – это не отвлеченные теоретические выкладки, а самые что ни на есть практические советы. Они не всегда понятны и часто противоречат нашему представлению о здравом смысле. Однако нам не мешает принимать лекарства отсутствие даже отдаленного понимания, что такое фармакокинетика и фармакодинамика. Нам надо, чтобы поджелудочная перестала болеть, а во всех этих тонкостях пусть разбираются знающие люди. Таблетки действуют – и этого достаточно.
Евангельские заповеди – это не отвлеченные теоретические выкладки, а самые что ни на есть практические советы.
Так и в вопросах веры. Нам даются практические духовные советы, которые опробованы поколениями христиан и эффективность которых доказана множеством подвижников. Наша задача – применить их в своей жизни. Не для того, чтобы Бога удовлетворить, а для того, чтобы очистить и исцелить свою душу, и вследствие этого стать ближе к Нему, уподобиться Ему.
Господь говорил: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34). А вот раздражение, осуждение и презрение великий русский классик недаром вложил в уста беса Верховенского.
Нам выбирать, на кого равняться.
