Пост и молитва – проводники к тишине божественного покоя
Вот и закончился Петров пост. Но это не значит, что нужно забыть о посте и молитве, они – верные спутники человека, желающего спасения.
Первая остановка на пути ко спасению – это достижение внутреннего покоя. Только спокойный ум и тихое сердце поддаются очищению и могут быть преображены и обожены. Все усилия на этом пути, весь труд покаяния и обретения молитвы сводится к трезвению – к борьбе с помыслами и действием нашего воображения, которое дьявол использует как свое главное оружие.
Для того, чтобы этому противостать, нужно, во-первых, создать тишину на «выходе»: затворить уста в молчании, стараясь минимизировать все лишние разговоры. А во-вторых, обеспечить тишину на «входе»: затворить свои внешние чувства, максимально ограничив приток всевозможных лишних впечатлений.
Задача – устраниться от мира духом, телом оставаясь в миру.
Удается это лишь при постоянных попытках углубления в молитву, особенно Иисусову. Когда молитва начинает действовать в нас, само по себе появляется желание уединения и молчания. Постоянно в сердце рождается безмолвное звучание молитвы. И оно своей тишиной угашает мысленный шум. Тогда уже и ум сам приникает к сердцу, сам вслушивается в молитвенное чувство. Сами по себе смыкаются уста – человек говорить не хочет. Ему не нужно теперь сдерживать себя от многословия – его ум становится произвольно молчащим. Это признаки обретения начального духовного покоя.
Чтобы научить ребенка говорить, нужно несколько лет, а для того, чтобы научиться молчать, часто не хватает и целой жизни. «Кто готов ко встрече с кем угодно, кроме самого себя, того молчание страшит», «Кто беспечен и нерадив, того тишина лишает покоя». Но именно из «тишины (серебра) и безмолвия (золота) создают драгоценный сосуд молитвы» (мон. Моисей Агиорит).
Нужно отличать молчание и безмолвие. «Молчащий устами может умом и сердцем болтаться по миру и предаваться заботам и суете, а безмолвник, если и скажет слово нужное, не перестает быть безмолвником» (прп. Никон Оптинский). Добрые чувства молчаливы, а чувства эгоистические спешат себя проговорить. В большинстве случаев причина многословия – в горделивом самомнении.
Современный старец советует: «Ни с кем не вступай в разговор, но всячески блюди себя, чтобы не осуждать много разговаривающих… будь в этом случае глух и нем. Вообще, что бы тебе ни говорили, пропускай мимо ушей».
То, что мы каждый день созидаем в себе, многословие разрушает, и то, что с трудом собираем, душа через языкобесие снова расточает.
«Насколько человек избегает разговоров, настолько возрастает помощь, получаемая в молитве» (прп. Паисий Святогорец). «Безмолвие, само по себе, уже есть таинственная молитва, питающая душу». «Настоящая, глубокая молитва органически связана с безмолвием. Безмолвие всегда полезнее слов» (авва Нистерий).
Но безмолвие не должно быть только внешним молчанием – «это внутреннее состояние души». Следовательно, весь наш подвиг состоит в том, чтобы безмолвствовать внутренне, отречься от мятежа мыслей и волнения помыслов – это и значит пребывать во внутренней тишине и мире, это и есть «тихое и безмолвное житие», о даровании которого мы молимся на литургии.
Таким образом, исихия противоположна общительности. «Связывай язык свой, неистово стремящийся к прекословию, многословию, истово сражайся с этим мучителем». «Молчание есть матерь молитвы, и тайны Божии открываются молчаливым» (прп. Исаак Сирин). «Человек, имеющий рассуждение, всегда знает, когда говорить, а когда молчать. Он подражает Богу и в речах, и в молчании» (прп. Пимен Великий).
«Молчащий человек и бесам страшен, поскольку неизвестны бесам сердечные тайны достигших совершенства, если уста их безмолвны. А любящий многословие не избежит греха» (Цветник священноинока).
«Уста пусть будут молчаливыми, и сердце – осторожным. Будь скуп на празднословие… Да будет ключом твоим страх Божий. Пусть он отворяет уста твои, он же и затворяет. Смотри – куда нужно, говори – где нужно. Спрашивают – отвечай, не спрашивают – безмолвствуй» (прп. Иосиф Волоцкий).
«Попечение о хранении языка свидетельствует о том, что человек является умудренным в духовном делании, а невоспитанность языка явствует отсутствие внутренней добродетели… Многословие же порождает уныние и сумасшествие… Строго блюди себя, чтобы великое борение и подвижничество твое всегда приводило тебя к молчанию, и стремись, по возможности, ничего не говорить… Если возникает необходимость сказать что-либо, то прежде испытай себя, является ли эта нужда разумной, и есть ли на то воля Божия – только после этого говори, ибо тогда речь твоя будет превыше молчания». (св. Амон).
