Святые XX столетия: особенный святитель Лука Крымский
Личность святителя Луки очень масштабна и многообразна. Но есть черты, которые наиболее ярко проявляются во всей его деятельности. Попробуем выяснить, какие.
Детство и юные годы
Валентин Феликсович (имя в миру) Войно-Ясенецкий родился 15 апреля 1877 г. в Керчи, в семье аптекаря Феликса Станиславовича и его жены Марии Дмитриевны и был четвертым из пятерых детей. Род Войно-Ясенецких (некоторое время владыка писал свою фамилию наоборот – Ясенецкий-Войно) происходит из белорусских земель. Род этот довольно древний и знатный, но обедневший ко второй половине XIX века.
Отец, Феликс Станиславович, выучившись на фармацевта, смог открыть в Керчи свою аптеку. Но, похоже, бизнес не заладился: через два года аптеку пришлось закрыть, а сам он вынужден был пойти на службу в транспортное общество.
Семья Войно-Ясенецких не отличалась особой религиозностью. «Религиозного воспитания я не получил, если говорить о наследственной религиозности, то, вероятно, я унаследовал ее от отца», – рассказывал впоследствии владыка. Отец его был католиком, мать – православной.
В 1889 г. Войно-Ясенецкие переехали в Киев, где Валентин в 1896 г. окончил гимназию и художественную школу. При выборе дальнейшего пути проявилась одна из основных черт личности будущего священноисповедника – стремление служить людям. Из двух возможных направлений, медицина или живопись, он выбрал первое, поскольку так он мог больше помогать людям. Однако первая попытка поступить в Киевский университет святого Владимира (ныне Тараса Шевченка) на медицинский факультет принесла разочарование – он не прошел по конкурсу. Но поскольку его оценки все же были достаточно высокими, ему предложили учиться на другом факультете.
Валентин выбрал юридический. Но юриспруденция была ему не интересна, и через год он бросил обучение. Затем была поездка в Мюнхен (Германия), где он брал уроки живописи у известного на то время художника Генриха Книрра.
Вернувшись в Киев, он стал делать зарисовки на улицах, в которые часто попадали бездомные и нищие. Это его окончательно подвигло на то, чтобы все-таки поступить на медицинский факультет и помогать всем этим людям.
«Я изучал медицину с исключительной целью: быть всю жизнь земским, мужицким врачом», – сказал он после окончания учебы на медицинском факультете Университета святого Владимира, в котором учился с 1898 г. и который закончил одним из лучших студентов в 1904 г.
Работа земским врачом
Но перед тем как стать земским врачом, он отправился на Русско-Японскую войну в составе Киевского медицинского госпиталя Красного Креста. Этот госпиталь располагался в г. Чита. Там он женился на сестре милосердия Анне Ланской.
История этой женитьбы неоднозначна. Дело в том, что А. Ланская была очень набожна и дала обет безбрачия. По-видимому, это не был монашеский постриг, а, скорее всего, некий тайный обет. В Чите она отказала двум докторам, предлагавшим ей руку и сердце, но Валентину Войно-Ясенецкому сказала «да». В ночь перед венчанием с ней произошло событие, о котором святитель Лука так написал в автобиографии: «…в ночь перед нашим венчанием в церкви, построенной декабристами, она молилась перед иконой Спасителя, и вдруг ей показалось, что Христос отвернул Свой лик и образ Его исчез из киота».
Тем не менее они обвенчались. Чувство вины преследовало ее и за нарушение обета, как пишет святитель: «Господь тяжело наказал ее невыносимой, патологической ревностью».
После возвращения из Читы последовала работа в земских больницах в небольших городах: Ардатов, Верхний Любаж и Фатеж. Эта работа была очень тяжелой и неблагодарной, она отнимала все силы, больных было много, все требовали к себе внимания, а условия работы и необходимые медицинские средства были крайне неудовлетворительны. В это время в семье родилось двое детей.
Осенью 1908 г. Валентин Феликсович уехал в Москву и поступил в экстернатуру при одной из московских хирургических клиник. Его научная работа продвигалась успешно, но не давала средств к существованию, поэтому в начале 1909 г. он поступил на должность главврача больницы села Романовки Саратовской губернии, а в 1910 г. стал главврачом в больнице г. Переславля-Залесского Владимирской губернии. В этом же году в семье родился третий ребенок.
В Переславле-Залесском будущий святитель проработал до 1916 г. В эти годы работу врачом он сочетал с научной деятельностью, которой посвящал все свои выходные и отпуска. В 1916 г. он защитил докторскую диссертацию на тему «Регионарная анестезия». В семье родился четвертый ребенок.
За все 13 лет работы врачом в разных городах Валентин Феликсович, по своему признанию, почти никогда не посещал храм, однако в последние годы все же стал находить возможность бывать в кафедральном соборе.
В 1917 г. у его супруги обнаружились признаки туберкулеза легких и семья переехала в Ташкент, ввиду более благоприятного климата, а также удачного стечения обстоятельств. В Ташкенте, где Валентин Феликсович получил должность главврача Ташкентской больницы, его и застали революционные события.
Священство и архиерейство
В 1919 г. большевики жестоко подавили антиреволюционное восстание Туркестанского полка, много солдат и горожан были расстреляны. Войно-Ясенецкого также повели в железнодорожные мастерские, где вершился скорый суд и происходили расстрелы. Его спасло лишь то, что его узнал один из начальников и отправил обратно в больницу. Но для его супруги пережитое потрясение оказалось роковым. Она стала быстро угасать и умерла в конце октября 1919 г., 38 лет от роду.
«Настали и последние дни ее жизни. Она горела в лихорадке, совсем потеряла сон и очень мучилась. Последние двенадцать ночей я сидел у ее смертного одра, а днем работал в больнице», – написал святитель Лука в автобиографии. И еще две ночи после кончины он читал над гробом псалтирь. Слова одного из псалмов поразили его своей ясностью как указание лично ему, что делать дальше: «Неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях» (Пс. 112:9).
Прочитав их, Валентин Феликсович понял, что Бог указывает ему на одну из его операционных сестер, Софью Сергеевну, которая недавно потеряла мужа и была бездетной. Он предложил ей стать матерью его детям, не становясь при этом его женой, и Софья Сергеевна согласилась.
После смерти супруги будущий святитель стал чаще посещать храм и более активно участвовать в жизни епархии. Он выступал на собраниях, приводил толкования на Священное Писание. В начале 1921 г. епископ Туркестанский Иннокентий (Пустынский) предложил ему принять священный сан, на что Валентин Феликсович сразу согласился. Так начался его крестный путь священнослужителя гонимой Церкви.
И сразу проявилась одна из черт его характера, которую можно сформулировать так: решимость. Это качество многие святые отцы полагают как одно из главных условий спасения человека. Нужно не просто уверовать и не просто пойти за Христом, а сделать это с решимостью, с готовностью все претерпеть, но не предать Христа. Эта решимость проявилась у о. Валентина в том, что он стал всегда ходить в подряснике, поставил иконы в операционной, стал молиться перед операциями и важными делами. В те времена это было вызовом безбожной власти, исповеданием веры перед лицом возможного преследования.
В том же 1921 г. о. Валентин выступал на судебном заседании по обвинению ташкентских врачей в неоказании помощи красноармейцам. Тогда состоялся его знаменитый диалог с главой Ташкентской ВЧК Яковом Петерсом:
« – Скажите, поп и профессор Ясенецкий-Войно, как это вы ночью молитесь, а днем людей режете?
– Я режу людей для их спасения, а во имя чего режете людей вы, гражданин общественный обвинитель?
– Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве вы его видели, своего Бога?
– Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил».
Яков Петерс был одним из самых жестоких руководителей ВЧК и отвечать ему подобным образом, равно как и выступать против его обвинений мог только очень мужественный человек.
В 1923 г. в Ташкентскую епархию пришел обновленческий раскол. Епископ Иннокентий решительно воспротивился этому, но в раскол ушли многие видные священники, и ему пришлось уехать из епархии. В этой ситуации отец Валентин был рукоположен во епископа двумя ссыльными архиереями, с предварительным пострижением в монашество с именем Лука. 31 мая 1923 г. состоялась его хиротония, а уже 10 июня он был арестован и после долгого следствия отправлен в ссылку в Енисейск.
«Так положено было начало одиннадцати годам моих тюрем и ссылок», – напишет он впоследствии.
Аресты и ссылки
Во время первой ссылки святителю Луке пришлось сменить несколько мест пребывания в суровом Заполярном крае. Несмотря на тяжелые условия жизни, он вел обширную медицинскую практику, совершал богослужения и проповедовал. В 1925 г. он был освобожден и в начале 1926 г. вернулся в Ташкент. Ему не удалось устроиться врачом ни в одну из больниц, и он был вынужден заняться частной практикой.
Что касается церковной деятельности владыки в этот период, то она довольно неоднозначна. Во-первых, не понятно, почему он отказался освятить храм преп. Сергия Радонежского, в котором до того служил ссыльный обновленческий епископ. А во-вторых, он подал прошение об увольнении на покой после чреды указов заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) о переводе его в другие епархии. «Это было началом греховного пути и Божиих наказаний за него», – напишет он в автобиографии.
В 1930 г. святитель Лука был опять арестован и сослан в Северный край. Одновременно с этим он заканчивал работу над своим фундаментальным трудом «Очерки гнойной хирургии». В связи с его успешной научной деятельностью большевики сделали ему заманчивое предложение: возглавить кафедру хирургии в обмен на снятие с себя сана. «При нынешних условиях я не считаю возможным продолжать служение, однако сана я никогда не сниму», – ответил святитель Лука.
В 1933 г. он был освобожден, а в 1934 г. вышла его монография «Очерки гнойной хирургии», принесшая ему мировую известность. Вернувшись в Ташкент, святитель Лука продолжил свою врачебную деятельность и в 1936 г. получил степень доктора медицинских наук. В том же году он провел успешную операцию секретарю Академии наук СССР Н. Горбунову. В благодарность за спасение жизни Н. Горбунов предложил Войно-Ясенецкому возглавить научно-исследовательский институт в Душанбе (в то время – Сталинабад). Владыка условием своего согласия поставил открытие храма в Сталинабаде, в чем ему было отказано. Также последовало еще несколько заманчивых предложений при условии сложения священного сана, которые святитель Лука отверг.
В 1937 г. он был арестован в третий раз. Его обвиняли в создании «контрреволюционной церковно-монашеской организации», шпионаже в пользу иностранных разведок, убийствах пациентов на операционном столе и так далее. Это были годы, когда от арестованных требовали выдать «сообщников», чтобы репрессии охватывали все большие слои населения. К владыке была применена пытка «конвейер»: 13 суток его непрерывно допрашивали сменяющиеся следователи, но никого из знакомых ему людей владыка не оговорил.
Он был приговорен к ссылке на 5 лет в Красноярский край. Столь мягкий приговор, по-видимому, был обусловлен мировым авторитетом святителя Луки как выдающегося хирурга.
Красноярская и Тамбовская епархии
С началом войны, в 1941 г., он был назначен консультантом всех госпиталей Красноярского края и главным хирургом эвакуационного госпиталя. Раненых было очень много, и владыка работал на износ. Временами это приводило к неврастении. Кроме этого, в 1942 г. он был хиротонисан в архиепископа и назначен управлять Красноярской епархией. В 1943 г. он участвовал в Поместном Соборе в Москве, где избрали патриархом Сергия (Страгородского). Также был избран членом Священного Синода, но из-за дальности расстояний владыка был вынужден отказаться от этого.
В 1944 г. владыка Лука возглавил Тамбовскую кафедру, в этот город также переехал и военный госпиталь. Интересно, что через несколько месяцев патриарх Сергий хотел перевести его на более престижную Тульскую кафедру, но этому воспротивился уполномоченный по делам РПЦ Г. Карпов, который изложил патриарху ряд претензий к архиепископу Луке:
- повесил икону в хирургическом отделении эвакогоспиталя № 1414 в Тамбове;
- совершал религиозные обряды в служебном помещении госпиталя перед проведением операций;
- 19 марта явился на межобластное совещание врачей эвакогоспиталей одетым в архиерейское облачение;
- сел за председательский стол и в этом же облачении сделал доклад по хирургии и так далее.
Уполномоченный потребовал все это прекратить. И здесь опять мы видим бескомпромиссность святителя Луки. Если он верующий, то совершает молитвы несмотря ни на что. Если он епископ, то на все мероприятия, пусть даже и светские, он приходит в архиерейском облачении.
В итоге он был оставлен на Тамбовской кафедре. Здесь он развил достаточно активную деятельность. На момент его прибытия в епархию там было всего три действующих храма, через два года их было уже 24. Он создал архиерейский хор, рукоположил многих активных прихожан в священники, составил чин покаяния для священников-обновленцев, разработал план возрождения религиозной жизни в Тамбове, где, в частности, предлагалось проводить религиозное просвещение интеллигенции, открытие воскресных школ для взрослых и так далее.
По-видимому, владыка Лука слишком оптимистично воспринял послабление в гонениях на Церковь, произошедшее в 1943 г. Но Священный Синод считал иначе и план отверг.
В мае 1944 г. скончался патриарх Сергий, в период подготовки Поместного Собора для избрания нового патриарха святитель Лука выступил против того, чтобы выборы патриарха происходили на безальтернативной основе. Он полагал, что процедура избрания должна быть такой, как ее определил Поместный Собор 1917–18 гг., т. е. выдвижение нескольких кандидатов, голосование за каждого из них и определение победителя по жребию.
Но все это было очень далеко от тех планов, которые составили в Совете по делам РПЦ. В итоге святитель Лука оказался единственным архиереем, которого не пригласили на Поместный Собор, избравший следующим патриархом Алексия (Симанского).
Крымская епархия
В 1946 г. владыка Лука получил Сталинскую премию Первой степени за труды «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при инфицированных ранениях больших суставов». В этом же году он был переведен в Крымскую епархию. Сразу же после приезда в Симферополь он повел себя очень независимо. Не явился лично к уполномоченному по делам РПЦ в Крыму Я. Жданову и в последующем не согласовывал с ним назначения и перемещения священников в своей епархии.
Крымская епархия была разорена гонениями и войной. Множество храмов было разрушено, а те, что уцелели, советские власти всеми силами старались закрыть. Владыка старался отстоять храмы, по возможности делать ремонты. Много сил он уделял улучшению морального облика духовенства. Требовал строгого соблюдения канонов и правил.
В 1949 г. была попытка обвинить архиепископа Луку в пропаганде ненависти к советской власти и добиться если не ареста, то хотя бы перевода его в другую епархию. Эта попытка не удалась, так как в деятельности святителя нельзя было найти для этого достаточных оснований. Наоборот, его публикации в Журнале Московской патриархии свидетельствовали о лояльности советской власти. «У нас нет никаких поводов к вражде против Правительства, ибо оно предоставило полную свободу Церкви и не вмешивается в ее внутренние дела», – цитата из №1 за 1948 г. Единственное, чего удалось добиться недоброжелателям святителя, это уменьшение количества проповедей.
Еще в Тамбове у владыки Луки стало ухудшаться зрение, а в 1955 г. он полностью ослеп. Это новое испытание он принял как волю Божию: «Свою слепоту переношу благодушно и с полной преданностью воле Божией, – написал он в одном из писем. – Для моей архиерейской деятельности слепота не представляет полного препятствия, и думаю, что буду служить до смерти». Так и получилось, полностью слепой архиепископ совершал богослужения по памяти.
11 июня 1961 г. святитель Лука предал свою душу Господу. 22 ноября 1995 г. Священный Синод Украинской Православной Церкви причислил его к лику святых. На сегодняшний день известны многочисленные случаи исцеления и помощи святителя, а его почитание во многих странах становится с каждым годом все более широким.
Послесловие
Какие же черты святителя Луки наиболее полно характеризуют его личность? О двух из них уже было упомянуто, это решимость и стремление служить людям. Приняв решение посвятить себя на служение Богу, он уже никогда не оборачивался назад, хотя для того были все возможности. А людям владыка служил всегда, видя в этом свое призвание.
Еще одной чертой можно назвать правдивость. Он никогда не боялся говорить людям в глаза то, что думает, хотя это было крайне рискованно, а во многих случаях действительно приносило владыке серьезные неприятности. Обратной стороной этого было то, что он верил людям. Сам неспособный ко лжи, он полагал, что и окружающие его люди также честны с ним. Этим его качеством часто злоупотребляли. Архиепископ Калининский Иннокентий (Леоферов), бывший секретарем Тамбовской епархии, рассказывал, что когда он провожал владыку Луку из Тамбова в Крым, между ними состоялся такой диалог:
«Были мы с ним в купе одни, и Владыка спросил:
– Скажите, какого самого большого порока мне следует избегать?
– Не доверяйте, пожалуйста, клеветникам, – сказал я. – По жалобам лжецов Вы, Ваше Преосвященство, иногда наказывали ни в чем не повинных людей.
– Да? – изумился он. А потом, подумав, добавил: – С этим расстаться никак не смогу. Не могу не доверять людям».
Еще одной чертой святителя было умение признавать свои ошибки и заявлять об этом публично, просить прощения у людей невзирая на их социальное положение. Известен случай, когда архиепископ Лука несколько дней просил прощения у одного прихожанина, которого случайно задел книгой.
Однако самой главной чертой святителя Луки было абсолютное доверие Богу и уверенность в Божием промысле. Он мог невозмутимо идти за арестовавшими его красноармейцами на верную смерть, а когда Господь отвел от него опасность, возвратиться в клинику и оперировать больных как ни в чем не бывало. Он мог противоречить жестокому чекисту Я. Петерсу, который был способен его расстрелять без суда и следствия, в полной уверенности, что «…и волос с головы вашей не пропадет…» (Лк. 21:18) без воли Божией.
Святителю и исповедниче Луко, моли Бога о нас.
