Уйдя из священников, вернуться почти невозможно
Интересна роль церкви в личной реализации клириков.
Явилось новое ответвление культуры - творчество батюшек и матушек, дьяконов и послушников. Они пишут, поют, рисуют, увлекаются детскими танцами, спектаклями и кофе. Это очень специфичная культура, близкая к сентиментальным Рождественским историям про простых-непростых батюшек, как они вместе с Богом, исподволь, посрамляют сильных мира сего и оказываются несвятыми-святыми. И чтобы со слезами.
Батюшки, внезапно, стали специалистами "по воскресениям". Талантами без образования: архитекторами, художниками, политическими аналитиками, педагогами, специалистами пенитинциарной системы, автодиллерами и авторемонтниками, врачами, зоологами, собаководами, борцами за права человека, психологами, десантниками, строителями, коневодами, овощеводами, пчеловодами, сыроделами и хлебопекарями.
Смотришь иной раз на такого монастырского таланта и думаешь:
- Из тебя вышел бы прекрасный председатель колхоза. Вот там бы наигрался в машинки, коровки, молочко, посевы, комбайны и паровозики. А еще бывает, что в священнике пропадает учитель, пионервожатый и любитель байдарочных походов.
И вообще, хороший ты человек.
Надо заметить, что появились и восторженные поклонники этих талантов.
И у батюшек возникло ощущение свой талантливости.
И следом за этим - ощущение того, что Церковь тесна этим талантам: Церковь не так политически активна, она не протестует у судов, не участвует в политическом движении оппозиции, не создает площадок для реализации творческих талантов. Церковь не пекарня, не колхолз, не больница, не собачий приют, не студия рисунка. Оказалось, что Церковь не хочет быть ни филармонией, ни выставочным залом, ни кафетерием, ни жилищно-коммунальным хозяйством, ни Пен-клубом, ни психиатрическим кабинетом, ни филиалом западных прогрессивных общественных организаций, ни клубом "Путин-уходи".
И возникает когнитивный диссонанс. Восторженные поклонники талантов батюшек с одной стороны, и Церковь не Дом культуры и не политическая партия, и не шоу талантов.
Мы стали свидетелями ухода священников из Церкви. Их ожиданий не вместила Церковь. Она не стала клубом и он не воспитал клубменов, и его приход не смог оказывать клубные услуги.
Люди сами не понимают, зачем Церковь, и создают ее суррогат, находят потребителей и в итоге, этот карточный домик падает у них в голове.
Но вот, что интересно. Все эти уходы сопроводились громким хлопком входной двери.
И возникает абстинентный синдром. Ушедшие герои догадываются вновь использовать Церковь. Создавая отрицательный образ Церкви, вчерашние таланты снова материализуются, снова собирают внимание.
Поскольку уход изначально был связан с конфликтом, эти уходы типичны. При уходе из Церкви у человека не хватает мужества принять ответственность за уход на себя. Никто не виноват, что ты вошел в Церковь, не оценив риски и масштаб своих талантов.
Таким образом, при уходе нужно создать конфликт. Тихо включить режим пассивного сопротивления, ожидая патовой ситуации, в которой любое решение будет спорным и не в пользу Церкви. Надо только грамотно создать ситуацию и нечестно перебросить ответственность с себя на Церковь, патриархат, Путина и Пушкина. Мы оказались там, где оказались, только по своей вине.
Поскольку "бывшие" обычно не способны зарабатывать головой и презирают физический труд, то остается один выход - продажа церковного хайпа и демонстрация белья Церкви.
Хайп сегодня самый востребованный и дорогой товар. Дороже архитектуры, поэзии, дороже любого социального проекта. Протест к церкви стал бизнесом и реализацией себя "бывших". Продажа белья Церкви и месть - вот новая форма их бытийности.
Для того чтобы обрести бытийность, "бывшие" реализуются через отрицание. Отрицание Церкви. Потому что в их душе дыра размером с Церковь и она все время болит. Сильно болит. Каждый день ощущение того, что потерял руку, ногу или глаз.
Это «борьба за несуществование».
И что в итоге?
В Церкви были талантами, а в миру внезапно стали просто "Валерами". Просто хорошими ребятами, которые на самом деле ничего не знают и ничего не умеют. И священство было для них палочкой при нуле.
Внезапно, их таланты оказались совсем не интересны. В Церкви они были герои, а теперь рано утром эти "валеры" сотнями тысяч едут в Москву на электричке, к местам самой прозаической работы. И куда деваются поклонники? Их нет.
Человек внезапно сдувается и становится внезапно ненужным и внезапно бездарным.
Мастерство никому не приходит во сне. Чтобы твое искусство нужно было людям, нужна пахота. С трех тысяч часов студии начинается концертная деятельность по стране. С пяти тысяч - заграничная.
Когда ты был батюшкой, тебе смотрели в рот и целовали руку, и всякую ахинею слушали, как глас Божий.
Кому нужно умничанье "валеры", который нигде не учился и ничего не умеет делать? Кто будет слушать умничанье хорошего парня "валеры" об архитектуре, иконе, литературе, медицине, о семье, счастье и кофе?
Все происходит не сразу. Бог видит мысли. И что интересно: Бог, замечая то, что священник страдает в Церкви, часто спрашивает его:
- Ты устал? Тебе тяжело рано вставать, тебя раздражает владыка, священники, отсутствие политики? Ты не любишь людей? Тебе охота на рыбалку, в Милан, на проспект Сахарова к соратникам Немцова?
Уходи. Я не буду тебе мстить. Я скажу тебе искренне спасибо. Я буду всегда благодарен тебе. А на твое место Я найду другого человека. И я ему дам все то, что он попросит ради Меня. Мне не жалко ни одного таланта.
Ты только скажи, что не хочешь быть в Церкви, служить в ней. Только скажи. Тебе не нравится Церковь, потому что... а она никогда и не была другой, идеальной. Идеальная Церковь - это Рай - Церковь святых. Однако и такая вот Церковь дает святых, как дает их оранжерея, в которой, кроме цветов, есть земля, вода и удобрения.
Священником стать не так уж трудно. А вот уйдя, снова стать священником почти невозможно. У Бога какая-то не то, чтобы ревность, но второй раз почти не бывает.
Однажды Иисус спросил Петра и апостолов:
- Не хотите ли и вы уйти от Меня?
Петр ответил:
- Куда нам идти, Господи?
Куда: в Газпром, в Союз художников, в блогеры, в партию, в "валеры"?
