Патриотизм и христианство несовместимы?
В то же время какой-то внутренний конфликт между патриотизмом и христианством, несомненно чувствуется.
Задали вопрос "А что, патриотизм и христианство не совместимы?".
Не стал бы так утверждать, поскольку мы знаем, что любой грех может быть прощен. Наверное, и такая человеческая слабость, если она не заставляет человека нарушать заповеди любви, не обязательно приведет к погибели.
В то же время какой-то внутренний конфликт между патриотизмом и христианством, несомненно чувствуется.
Возможно, не случайно в известной притче о любви к ближнему Христос противопоставляет жителя Самарии иудеям...
Хотим мы этого или нет, от патриотизма до национализма путь не очень длинный. Но даже разделение людей не по национальному, а по территориальному признаку ("мы и они") уже чуждо христианству с его призывом проповедовать благую весть о Воскресении до конца Вселенной.
Либо мы должны признать, что Христос пришел только к евреям (даже не жителям Израиля). О чем во время Своей земной жизни не раз говорил ("Я пришел только к погибшим овцам дома Израилева"). И тогда не понятно, на что, собственно, мы, остальные народы, рассчитываем.
То, что у Христа с патриотами отношения были весьма напряженные, не секрет.
По одной весьма убедительной версии, иудейским патриотом был Иуда. И именно разочарование в Христе, как освободителе Израиля, подтолкнуло его к предательству.
Таким же израильским патриотам он своего Учителя и сдал. Помните слова Каиафы:
"Если мы позволим Ему продолжать, все поверят в Него. И тогда придут римляне и уничтожат и наше святое место, и наш народ" (Ин. 11:48)?
И уж, вроде, и Христос никогда антипатриотических речей не вел, и христиане в любой стране держали себя достаточно лояльно, и все-равно евангельское христианство всегда у патриотов было на подозрении.
Сколько копий сломал Тертуллиан, доказывая, что христиане любят отечество, а все равно первые триста лет их казнили именно за измену Родине. На что особо обращает внимание Василий Болотов в своих "Лекциях по истории Древней Церкви": воздать почести "кумирам отечества" было не религиозным, а именно патриотическим долгом.
И это даже если не вспоминать про апостола Павла с его "нет ни эллина, ни иудея" и "не имеем земного отечества, но ищем будущего". За такие утверждения в иные эпохи сразу к стенке ставили.
Человек такое интересное существо, что и веру в Спасителя Мира может объявить поводом для национальной гордости и из Благой Вести вылепить патриотическую идею.
А уж ограничить круг "ближних, подлежащих любви" гражданами своего государства (а ещё лучше - титульной нации) - как-то само собой напрашивается. И кто осмелится в этом усомниться, рискует повторить судьбу о. Дмитрия Клепинина (погибшего в лагере за напоминание гестаповскому офицеру, что Христос тоже был евреем)...
Говоря о патриотизме (даже без его частого спутника - национализма), я бы посоветовал не забывать слова "Я Господь Бог твой, Бог ревнитель" (Исх 20:5) и "возревновал Я о Сионе ревностью великою" (Зах 8:2).
В греческом слово "зелох" (ревность) имеет также значение «обжигающий жар». Если помните "зелотами" (ревнителями) называли себя и иудейские патриоты, к числу которых относился и Иуда.
Вот только ревность их имеет совершенно иной характер. Зелоты "ревновали" о земном отечестве и жаждали освободить его от "эллинского влияния" и "римского владычества".
А Бог настолько любит людей, что не может терпеть какой-либо иной любви в человеческом сердце.
А потому:
"У всех высоких (то есть христиан - И.Б.)... одно отечество – горний Иерусалим, в котором сокрыта жизнь наша. (...)
Дольние (земные - И. Б.) же эти отечества и породы - только забава привременной нашей жизни и лицедейства. Ибо и отечеством именуется то, что каждый предвосхитил себе или насилием, или собственным бедствием, и где все одинаково странники и пришельцы, сколько бы мы не играли названиями" (Свт. Григорий Богослов, слово 33);
"Живут они (христиане) в своем отечестве, но как пришельцы; имеют участие во всем, как граждане, и все терпят как чужестранцы. Для них всякая чужая страна есть отечество, и всякое отечество — чужая страна" ("Послание к Диогнету" неизвестного раннехристианского автора).
