Могут ли в Украине страдать за Христа те, кто не поминает Патриарха?

11 декабря на ютуб-канале священника РПЦ Георгия Максимова вышел эфир с экс-настоятелем Всесвятского храма Одессы Димитрием Матиенко, на котором прозвучали очень серьезные обвинения в адрес священноначалия УПЦ и, в частности, митрополита Одесского Агафангела.

Если коротко, то священник, эмигрировавший в РФ, обвинил своего архиерея в преследованиях и беззаконном запрете из-за принципиальной позиции Матиенко по поминанию Патриарха Кирилла. И что именно за эту принципиальность архиерей запретил его в служении. Дошло даже до заявлений, будто митрополит натравил на Матиенко СБУ.

Священник рассказал, что конфликт начался в день памяти святителя Спиридона Тримифунтского в 2022 году. Он неожиданно заболел, и потому попросил совершить богослужение второго священника, о. Максима. Однако после начала литургии Матиенко стали звонить прихожане, возмущавшиеся, что о. Максим не помянул Патриарха Кирилла. Позже о. Димитрий выяснил – этого священника заранее «подкупил» митрополит Агафангел подаренной палицей, чтобы тот не помянул Патриарха. Но вернемся к 25 декабря.

«Я с температурой приезжаю и говорю так: все, кто в храме – вышли, а все, кто на улице – зайдите в храм», – рассказал Матиенко в эфире.

По его словам, на момент приезда большая часть прихожан (из-за непоминания) вышла на улицу, а тех, кто продолжил молиться на литургии, Матиенко посчитал предателями.

Он рассказал, что остановил богослужение и устроил среди прихожан голосование – в каком формате дальше проводить службы. И якобы в этот момент в храм зашли представители СБУ, которые заявили, что за поминание Патриарха ему «светит 15 лет с конфискацией имущества». По словам Матиенко, когда его увезли силовики, он «разговорился» со следователем СБУ, который ему признался(!), что приехал не по своей инициативе. Мол, это его «непоминающий» священник оперативно пошел к благочинному, благочинный – к митрополиту Агафангелу, а тот позвонил в СБУ. И все это произошло за то время, пока Матиенко с прихожанами только обсуждали, как же им голосовать. А когда священник был в СБУ, его прихожане (якобы по своей инициативе) вынесли из храма все: иконы, антиминс, дарохранительницу, Святое Миро, Святые Дары, напрестольный крест и Евангелие, подсвечники и т. д.

Но Матиенко продолжает свой рассказ: «На следующий день я прихожу к митрополиту и говорю – владыка, а зачем вы меня сдали СБУ? А он мне отвечает – а иначе у меня все заберут… И тут я понимаю, что все заключалось только в коммерческой деятельности. И митрополит Агафангел любит только одного человека – митрополита Агафангела».

И вот после этого Матиенко, по его словам, и запретили в служении, а в храм Всех святых назначили другого настоятеля.

Такая вот шокирующая история, о которой, впрочем, мы знаем лишь со слов священника. Едва ли ее правдивость будет комментировать митрополит. 

И этот эпизод, и почти вся двухчасовая беседа о. Димитрия и о. Георгия была посвящена главному тезису – непоминание на службе Патриарха Кирилла – это каноническое преступление. Соответственно, те, кто продолжают поминовение – это настоящие православные герои, истинные подвижники. А кто не поминают – люди не только низкого канонического самосознания, но и просто жалкие, ничтожные личности, которые способны даже опуститься до стукачества на своих братьев.

Именно так представил о. Димитрий свое дело в Москве. Я – герой, мой митрополит – жалкий сексот. И подал свое дело в церковный суд РПЦ, который его оправдал. А потому Матиенко с Максимовым призывают священников УПЦ не подчиняться «феофаниевской власти», не признавать решения Собора, поскольку в храмах, «где перестали поминать, мы чувствуем – ну как-то не то». По мнению Максимова, эту ситуацию вообще можно сравнить с унией – «все то же самое, только стали поминать папу римского».

Но все ли было так, как представили ситуацию эти два священника?

Для начала зададимся вопросом – а есть ли хоть один случай, когда священника УПЦ посадили за поминание Патриарха Кирилла на 15 лет с конфискацией имущества? Мы знаем примеры, где священникам вменяли в вину разжигание межрелигиозной ненависти или сотрудничество с врагом. Но для таких обвинений есть конкретные статьи УК. А по какой статье можно посадить священника на 15 лет, если он просто поминает Патриарха на богослужении? На что прокуроры должны ссылаться на судах?

По информации СПЖ, в Одесской епархии (в том числе и в Одессе) есть священники, которые считают правильным поминать Патриарха Кирилла, несмотря на решение Собора УПЦ. И в Одесской епархии о них прекрасно знают. Возможно, митрополит Агафангел после каждой такой службы «поминающих» отцов звонит в СБУ, те приезжают и сажают на «15 лет с конфискацией»? Судя по тому, что службы продолжаются, ничего подобного не происходит.

Есть священники (около 20), которые по каким-то причинам захотели уехать из Украины в ту или иную страну. И ко всем из них митрополит Агафангел отнесся с полным пониманием и дал отпускную грамоту.

Отчего же так «пострадал» о. Димитрий Матиенко? Почему из огромного числа клириков епархии (в том числе и «поминающих») правящий архиерей так озаботился именно его «преследованием»? Почему сам лично стал «звонить и сдавать» его в СБУ? А может, все немного иначе? Может, все же никто никуда не звонил?

Давайте еще раз взглянем на описанную Матиенко ситуацию на праздник святителя Спиридона. Прихожане приходят на литургию, но, не услышав поминовения Патриарха, почти все покидают храм и выходят на улицу. О чем это говорит? О том, что священник внушил им – без произнесения патриаршего имени богослужение становится безблагодатным. И это не просто наше допущение. Матиенко рассказал на эфире Максимову, что Преображенский собор Одессы был разрушен из-за того, что там прекратили поминовение Патриарха. А значит – оттуда «ушла благодать». Мы в СПЖ еще будем разбирать то, как понимают 13, 14 и 15 правила Двукратного Собора (говорящие о нормах поминовения патриарха) в других Поместных Церквах. Но пока давайте вспомним – сам Патриарх Кирилл на Архиерейском совещании РПЦ заявил, что не считает правильным непоминание на службах своего имени. Но в то же время все таинства на таких богослужениях, по его словам, «остаются действенными». А значит – и в одесском храме Всех святых.

То есть о. Димитрий Матиенко приехал в храм, остановил литургию, выгнал тех, кто продолжал молиться, и вместо продолжения богослужения устроил голосование, «как жить дальше». Насколько вообще такое поведение нормально для священника, а тем более – настолько переживающего о соблюдении канонов? Может, это больше напоминает поведение лидера какой-то секты? И здесь не может не возникнуть еще множество других вопросов:

• Зачем митрополиту Агафангелу было подкупать второго священника ради разового непоминовения Патриарха во Всесвятском храме? Для чего это было делать?
• Как митрополит мог наперед узнать о болезни Матиенко, чтобы предварительно подкупить о. Максима для «непоминовения» ?
• Как за то время, пока Матиенко разбирался с прихожанами, о. Максим успел дойти до благочинного, благочинный – позвонить архиерею, архиерей – СБУ, а СБУ – приехать в храм?
• Матиенко утверждает, что за поминание Патриарха ему в СБУ «обещали» 15 лет с конфискацией, что уехал он именно из-за угрозы ареста. Но как при всем этом он сумел беспрепятственно покинуть страну, да еще выехать в страну-агрессор?

Давайте почитаем, что написано в указе о запрете Матиенко: «Клевета, хула, злословие и лжесвидетельство, которыми публично необоснованно обвинялись правящий архиерей и священнослужители Одесской епархии, кража антиминса и другого церковного имущества, святотатство, срыв богослужения и незаконное лишение верующих возможности молиться в храме».

Матиенко называет Указ расправой за его принципиальность, но что в нем не соответствует истине?

Впрочем, вы будете удивлены, но священник, обвиняющий сегодня своего архиерея в стукачестве, написал ему полгода назад покаянное письмо.

«Ваше Высокопреосвященство, милостивый владыка и отец! – пишет Матиенко. – Вновь и вновь сыновне прошу Вас, милостивый владыка, снять с меня запрещение в служении и предоставить возможность служения за пределами Одесской епархии или перехода в клир другой епархии».

Он пообещал вернуть в храм антиминс, документы и другое имущество. И подписался наш принципиальный обличитель так: «Вашего Высокопреосвященства смиренный послушник».

И самое интересное, что митрополит Агафангел пошел ему навстречу. В резолюции на обращение Матиенко он пишет: «Учитывая Ваше раскаяние в допущенных нарушениях пастырской дисциплины и христианской морали, которое письменно изложено Вами в покаянном письме, исполнение Вами требований по возвращению антиминса, икон, святых мощей и другой церковной утвари храма Всех святых, с Вас снимается запрет в священнослужении. Вы почисляетесь за штат клириков Одесской епархии».

И вот этот «раскаявшийся» «смиренный послушник» идет на телеэфир и почти два часа обливает помоями «милостивого владыку и отца», пафосно рассуждает про христианскую совесть, мораль, силу духа, советует людям «жить для Христа» и т. д.

Неужели Матиенко не знает, что покаяние – значит «перемена ума», полный пересмотр прежних своих греховных поступков, взглядов или даже заблуждений? Но как можно поучать других, если сам пишешь покаянные письма, просто чтобы «порешать вопрос», а в то же время за спиной точишь кинжал, чтобы воткнуть в спину «обидчика»?

Протоиерея Димитрия Матиенко поддержали в Высшем общецерковном суде РПЦ, приняв решение в его пользу «через голову» судов Одесской епархии и УПЦ, посчитав себя вправе проигнорировать элементарные канонические нормы.

Во имя чего? Как сказано в решении суда, «учитывая, что решения епархиального начальства Одесской епархии принимаются в условиях "беспрецедентного давления со стороны раскольнических групп, местных властей, СМИ, экстремистских организаций и националистически настроенной части общественности"».

Удивительно, но в поддерживающей войну РПЦ всерьез считают, что в Одессе, которая каждые несколько дней подвергается разрушительным обстрелам, выполняют решения Собора УПЦ «в условиях беспрецедентного давления».

Кстати, тему войны собеседники тоже обсуждали. Матиенко рассказывал, что попадание ракеты в Преображенский собор – это «воля Божия», а о. Георгий возмущался обстрелами Донбасса украинской армией.

Но вот что интересно. Максимов почему-то не попросил прокомментировать эту тему своего собеседника. А ведь тот мог много чего рассказать. Ведь с марта 2017 года по декабрь 2022 г. (момент запрета) о. Димитрий был капелланом ВСУ. И это не «злобный» архиерей принудил его окормлять украинских солдат, капелланство было его личным желанием. И пока «8 лет бомбили Донбасс», о. Димитрий ездил на этот самый Донбасс «благословлять карателей», а дома ходил в военной форме с шевронами.

И если суммировать все факты, получается, что о. Георгий Максимов пригласил на эфир человека, который:

• срывает богослужения и выгоняет «неправильных» прихожан из храма;
• выносит из храма все, чтобы сделать его непригодным для богослужений;
• пишет своему архиерею покаянные письма, а затем обливает его грязью;
• поддерживает «сво», будучи капелланом ВСУ.

Сейчас в РФ (и в РПЦ в том числе) смеются над абсурдными проявлениями западной демократии, когда представители ЛГБТ или негроидной расы могут совершать любые неблаговидные поступки (в том числе и преступления), но критиковать их нельзя, потому что немедленно начинаются крики о «дискриминации».

Но нет ли подобной угрозы и в нынешней церковной ситуации? Когда священник из Украины может совершать любые сомнительные поступки, но если он рассказывает о своем геройском поминании, то на все это в РПЦ закрываются глаза?

И еще один вопрос – почему этот эфир вышел только сейчас, а не хотя бы полгода назад, когда с Матиенко сняли запрет? Ведь логично это было сделать «по горячим следам».

Дело в том, что в сентябре митрополит Леонид (тогда еще экзарх Африки) направил Матиенко «в долгосрочную командировку» в Африку. Возможно, новое место служения оказалось слишком тесным для масштаба пастырского таланта о. Димитрия, а, может, возникли какие-то несогласия с новым руководством экзархата. В любом случае священник решил напомнить о себе рассказами о «мученичестве» в Украине годичной давности, надавив на больную тему поминания Патриарха.

Священники Георгий Максимов и Димитрий Матиенко с послом Маврикия в РФ. Фото: тг-канал митрополита Леонида

И какие бы не были реальные причины данного эфира, дело священника Димитрия Матиенко – это лишь предлог посмотреть на ситуацию, сложившуюся вокруг взаимоотношений РПЦ и УПЦ, шире, посмотреть со стороны.

Похоже, у нас сейчас несколько различное восприятие слов о верности Христу. Вот, например, что говорит о. Георгий Максимов, обращаясь к УПЦ:

«Жалко, когда люди все равно страдают, но не за Христа. Если уж все равно вы страдаете, почему бы не освятить это страдание тем, чтобы сделать его страданиями за Христа? Потому что, если притесняют, избивают, нападают, а они все равно не поминают Патриарха, за что вы тогда страдаете?»

И ведь это мнение не только Максимова. Это позиция и того же Матиенко, и многих других в РПЦ, а также тех, кто попал под их влияние и в Украине – всех тех, кто видит сущность Церкви, прежде всего, в соблюдении целостности административной структуры управления, а не в жизни по Евангелию, не в преображении ветхого человека, не в соединении со Христом. Делают из этой системы управления идола, хотя все знают, что она в течение существования Церкви постоянно менялась и наверняка будет меняться и в будущем.

Потому самое время задать вопрос, вынесенный в заголовок статьи: «Могут ли в Украине страдать за Христа те, кто не поминает Патриарха»? Или немного иначе: «Если ты не поминаешь Патриарха, то и все твои страдания в глазах Христа бессмысленны»?

Верующие УПЦ сейчас страдают за то, чтобы быть в Церкви Христовой, Корабле, где безусловно исполняется все то, чему учил Спаситель. Может ли кто-то сегодня сказать, что в УПЦ проповедуют или учат не тому, что говорил и учил Христос? Нет, не может.

В свою очередь могут ли в РПЦ сказать, что они безусловно исполняют Христовы заповеди? Думается, там должны ответить на этот вопрос сами.

Но заявление, будто за Христа в Украине страдают лишь «поминающие» (а остальные страдают бессмысленно) – очень спорно. Причем и с точки зрения экклезиологии, и простой морали. И чем раньше пропагандисты такой идеи от нее откажутся – тем скорее мы снова почувствуем себя братьями и сестрами во Христе.

«Дай Бог нашим братьям и сестрам сохраниться в вере Христовой», – сказал в заключение эфира о. Георгий Максимов.

Спасибо вам, отче. Мы просим Бога о том же.