«Вой на луну» вместо вечерних молитв, или почему клирики УПЦ уходят в ПЦУ?
Священник Буковинской епархии УПЦ Василий Левченко недавно ушел в ПЦУ. Чем же руководствовался этот человек, принимая такое решение?
Несколько дней назад стало известно, что священник УПЦ из Буковины Василий Левченко ушел в ПЦУ. Чуть позже появилось его интервью, в котором он рассказал о причинах своего решения покинуть Церковь. Еще раньше в сети появилась «исповедь» одного священника из УПЦ, который признался, что уже давно внутренне готов перейти в ПЦУ, но не делает этого из-за своей семьи. Эти два примера настолько показательны, что мы считаем необходимым обратить на них внимание.
«Украинская церковь» и служение народу
Итак, первый вопрос, который журналист задал Василию Левченко во время интервью был о причинах его перехода из УПЦ в ПЦУ. Кратко напомним, что священник не может без благословения своего правящего епископа не то, что перейти в другую Церковь, а даже просто сменить приход. Именно об этом говорят каноны Церкви, и именно их обещает придерживаться будущий священник во время так называемой «ставленнической присяги». Нарушение данного обещания однозначно квалифицируется как раскол. Только в случае, если высшая иерархия впадает в ересь, священник имеет право разорвать с ней общение и сменить юрисдикцию. Так вот, что же сказал Левченко, когда его спросили о причинах ухода из УПЦ в ПЦУ? Сослался ли он на то, что митрополит Мелетий (его правящий епископ) – еретик, или что священноначалие УПЦ творит беззакония, попирая учение Христа?
Нет. Он ответил, что ему «захотелось быть наконец-то в Украинской церкви и работать для своего народа без этого клейма "московский поп"». Отметим, что священник, объясняя крайне важное решение в своей жизни сводит все исключительно к «украинскости». Ему нужна не Христова, а «украинская церковь», не больше.
Вторая причина – избавиться от клейма «московский поп». Здесь можно было бы напомнить бывшему священнику УПЦ, что христиан всегда клеймили. Их называли «иудейской сектой», «пожирателями младенцев», «атеистами», «мракобесами» и так далее. И можно предположить, что многие христиане, отказываясь от веры в Бога, говорили, что желают избавиться от этих неприятных «ярлыков». Но еще больше выбирали жизнь со Христом и путь на Голгофу.
Далее Левченко объяснил, что когда, будучи в УПЦ, он пытался «нести людям слово» или быть рядом с ними, то ему все время приходилось «оправдываться», что он из «не совсем украинской церкви», но сам «украинец». Левченко назвал это «внутренней шизофренией», которая «очень утомляет», так как энергию для выполнения священнических обязанностей ему приходилось тратить на то, чтобы объяснять, что он «свой», а не «представитель пятой колонны». И поэтому он решил перейти в ПЦУ.
В этом пассаже Левченко, как принято говорить в таких случаях, сделал «оговорку по Фрейду». Потому что его слова очень ярко иллюстрируют основную проблему всех тех, кто уходит из УПЦ в ПЦУ: вместо выполнения священнических обязанностей они всю свою энергию направляют на то, чтобы доказать, что они «свои». Вся деятельность таких людей – это именно попытка кому-то что-то доказывать. Они не хотят (и поэтому не умеют) по-настоящему молиться, не хотят просто служить Божественную литургию и проповедовать Евангелие (не словом, а делом). Не хотят, потому что им все время кажется, что вот сейчас их обвинят в том, что они представители «пятой колонны», и что они «не свои». Это действительно шизофрения, которая мешает этим людям идти ко Христу и быть священниками.
В итоге, как видим, к такому важному шагу в жизни Левченко подтолкнули не религиозные и не вероучительные мотивы. У него нет претензий к УПЦ с точки зрения догматического богословия или аскетической практики. Он признает Таинства Украинской Православной Церкви, Ее благодатность и спасительность. И тем более удивительно, что о своем запрете, который с канонической точки зрения должен быть признан действительным, Левченко говорит с ехидной улыбкой, посмеиваясь над формулировками и бравируя тем, что «даже не читал» его. То есть, как видим, ему просто глубоко безразлично все, что касается реально церковных вопросов – только политика и «служение народу», а не Богу.
«Исповедь» одного священника
Не менее показательной оказалась и «исповедь» неизвестного священника из УПЦ, который хочет уйти в ПЦУ, но не может. Этот священник объясняет, что его жена, его братья (также священники УПЦ) и даже его пожилая мать (монахиня в миру) категорически против такого шага. Он открыто пишет, что этот переход может разрушить его семью, потому что жена категорически против этого. Однако сам священник признается, что уже несколько лет хочет перейти в ПЦУ. Говорит, что есть огромное количество причин, «которые не дают сделать так, как говорит уже давно тебе твоя совесть». И дальше мы вправе были бы рассчитывать на то, что этот клирик УПЦ расскажет нам, что же такого творится в его Церкви, что не может вынести его христианская и пастырская совесть. Понятно, что речь должна идти о каких-то грубых нарушениях правил жизни во Христе, канонов, догматов, еще чего-то, связанного напрямую с Церковью.
Но вместо этого мы читаем, что его совесть реагирует на какие-то совсем другие вещи, не связанные с Евангелием. В УПЦ этого священника удерживает «не запрет в служении от архиерея», а… семья. Аргумент важный, не спорим. Но имеет ли он оправдание с точки зрения Евангелия? Нет, конечно. Потому что Христос четко говорит о том, Кого надо любить больше семьи и близких. С другой стороны, если бы этот священник сказал, что он не может служить в УПЦ, потому что иерархи отступили от Бога, перестали быть христианами, ушли в самые дремучие ереси, то смог бы он остаться в такой «церкви», даже если бы семья была против? Вряд ли. А значит, УПЦ – это Церковь Христова (и поэтому он остается в Ней), и его совесть выступает не против вероучительных заблуждений, а против совсем других вещей, с христианством никак не связанных.
И действительно, он не приводит ни одного церковного аргумента, который бы объяснил его желание уйти в ПЦУ. В то же время, все аргументы, благодаря которым он все еще в УПЦ – тоже не церковного характера: жена будет ездить причащаться к благочинному, перестанет готовить в пост по новому стилю, не будет праздновать праздники и так далее. Согласитесь, если бы человек стремился к истине, все эти «трудности» можно было бы и потерпеть. А значит, опять же, вопрос не в истине, а в чем-то совсем другом. В итоге, этот священник признается, что он и такие как он «по вечерам, когда все уснут, тихонько воют на луну». То есть вместо того, чтобы молиться, они предпочитают поступать именно таким образом. Странно, согласитесь.
Что такое жизнь в Церкви и почему не надо «выть на луну»?
Пример Левченко и «исповедь» неизвестного нам священника – это яркая иллюстрация того, как личные и политические амбиции могут стать выше духовных ценностей. Однако христианин всегда ставит веру на первое место. Политика, социальный статус, материальное положение, патриотические чувства и т.д. никогда не должны влиять на духовный выбор последователя Христа. Он ищет на земле самого главного: мира с Богом и с ближним. Все, что так или иначе противоречит этой основной установке, должно отодвигаться в сторону. Но на данный момент сторонники Думенко делают все, чтобы их «церковь» носила на себе отпечаток агрессивной и не христианской организации, применяя насилие по отношению к верующим УПЦ и Ее храмам. А что может быть общего у Христа с велиаром? То есть, как можно «соединить» Литургию и взламывание храма ломом и болгаркой, или молитву Иисусову и слова «смерть ворогам»? Верующие УПЦ этого не понимают и не поймут, а в ПЦУ подобные вещи ни противления, ни удивления не вызывают.
Священники и миряне, оставшиеся верными УПЦ, говорят о том, что жизнь в Церкви – это прежде всего участие в Литургии, молитва, смирение и служение Богу. Они не ставят на личное благополучие, не пытаются угодить миру, не стремятся к политическому самоутверждению или самоопределению. Для них быть со Христом дороже, чем быть со всем миром.
В то же время, многие из тех, кто перешел в ПЦУ, сделали это не из-за любви к Богу, а из-за желания избежать давления со стороны властей, получить более комфортные условия для жизни или угодить начальникам века сего. Однако в Евангелии четко сказано: «Не можете служить двум господам» (Мф. 6, 24). Человек не может одновременно служить Богу и угождать земным властям, стремиться к духовной чистоте и к легкой жизни. Переход в ПЦУ – это выбор тех, кто хочет мирских благ, а не тех, кто готов служить Богу даже в таких условиях, как сейчас.
Мы знаем, что в Церкви всегда найдутся те, кто готов предать свою веру ради выгод. История полна примеров того, как некоторые священнослужители отказывались от своей веры ради земных благ или политических предпочтений. Но таких всегда было меньшинство, а сама Церковь всегда оставалась верной Христу, несмотря на предателей.
В то же время, готовность предать свою паству и Церковь из-за политических причин, – это наглядный пример того, как личные амбиции и «внутренняя шизофрения» в сочетании с отсутствием молитвы могут просто вычеркнуть из жизни духовные ценности.
По большому счету, на примере этих двух священников мы в очередной раз убеждаемся, что желание перейти в ПЦУ говорит о том, что человек больше интересуется мирскими благами, политикой, «требованием момента», чем духовной жизнью. И посоветовать им мы можем только одно: вместо того, чтобы «вечерами выть на луну», возьмите в руки молитвослов.
