Люди, которых придумала «московская пропаганда»
Религиозная община Свято-Николаевского храма Украинской Православной Церкви в селе Жидычин. Фото: Facebook-страница БФ «Фавор»
Это те самые люди, которых «нет» по версии растворяющегося на глазах сонма порохоботов. Те люди, которых придумала «московская пропаганда». Которые, согласно некоторым т.н. «церковным» ресурсам, с первомайским задором, в порывах единогласия и единодушия, вприпрыжку бежали от своей Церкви в ПЦУ.
Те самые люди, которые не отвечают обидчикам насилием на насилие. Вместо этого, они денно и нощно возводят за них свои молитвы и просят власть (за которую голосовали!!!) только об одном: о возможности жить в стране, где есть закон. И закон этот один для всех, независимо от расовой, социальной или религиозной принадлежности.
К сожалению, этих людей слишком много, как для одной, средней по размерам и пытающейся называть себя европейской, страны. И роликов таких может быть далеко не один десяток...
Читайте також
Ханукія в Україні: не традиція, а нова публічна реальність
В Україні ханукія історично не була традицією, але сьогодні її дедалі частіше встановлюють за участі влади
Про подвійні стандарти та вибірковість церковних традицій
Уже не вперше український інформаційний простір вибухає дискусіями довкола церковних звичаїв. Особливо тоді, коли слова і діла духовних лідерів починають розходитися.
Алогічність любові
Вчинки істинної любові не піддаються логіці: вони слідують серцю, жертвують собою і відображають євангельську сутність Христа.
Справедливість не за ярликами
В Україні дедалі частіше замість доказів використовують ярлики. Одних таврують за приналежність, іншим прощають зраду. Коли закон стає вибірковим, справедливість перетворюється на інструмент тиску, а не захисту.
У ВКРАДЕНОМУ ХРАМІ ДО РАЮ НЕ ПОТРАПИШ
Ця фраза — не риторика, а моральне твердження: неможливо шукати спасіння там, де порушені заповіді. Слова «У вкраденому храмі в рай не потрапиш» нагадують, що святиня не може бути привласнена силою, адже те, що освячене молитвою і любов'ю, не належить людині, а Богу.
Коли святиню перетворили на попіл
Храм підірвали, щоб стерти сліди грабежу. Німці знали час підриву — і зняли все на плівку. Через десятиліття хроніка знову спливла — щоб сказати правду за тих, кого намагалися змусити мовчати.