Первая украинская автокефалия: уроки и параллели

Всеукраинский Церковный Православный Собор 1920 года

100 лет назад политики уже пытались создать автокефальную украинскую Церковь. Схему и методы использовали примерно те же, что и сейчас. Та первая попытка была провальной. Будет ли провальной и сегодняшняя, покажет время. Но учитывая, что уроки истории пока никого ничему не научили, можно предположить, что и ее ждет весьма бесславный конец.

Спусковым крючком церковных сепаратистских процессов в Украине стала февральская революция 1917 г. когда в Российской империи пала монархия и власть перешла к Государственной думе и Временному правительству.

Весной 1917 г. украинский священник Василий Липковский основал некое «Братство воскресения» которое пропагандировало идеи отделения от Русской Церкви и украинизацию богослужений. В некоторых епархиях, как правило, без ведома правящих архиереев, прошли собрания, на которых присутствующие выразили желание получить независимость от Русской Церкви и более широко использовать украинский язык. Также выдвигали требование, чтобы украинские епархии возглавляли архиереи, которые были украинцами по национальности.

Причем руководство Русской Церкви удовлетворило требования, которые не шли в разрез с канонами Церкви и были достаточно разумными. Летом 1917 г. Синод Русской Православной Церкви постановил, что в епархиях с преобладанием украинского населения можно использовать украинский язык на проповедях и при обучении в церковно-приходских школах. А вскоре Поместный Собор Русской Церкви 1917-1918 гг. принял решение о проведении выборов епархиальных архиереев, и верующие получили возможность выбирать себе архиереев, каких посчитают нужным.

Несмотря на это, «Братство воскресения» и другие симпатики украинской автокефалии начали выдвигать идеи созыва некоего «Всеукраинского Собора» для провозглашения отделения от Московского Патриархата. С этими идеями сторонники автокефалии обратились в недавно созданную в то время Центральную Раду, объявившую себя верховной властью в Украине. Но Центральная Рада была занята другими делами, и церковный вопрос ее интересовал не очень сильно.

Зато автокефалией удалось заинтересовать… военных. 9 ноября 1917 г. в Киеве состоялся 3-й Всеукраинский войсковой съезд, на котором приняли резолюцию об автокефалии Украинской Православной Церкви. Военные, конечно, могут быть прихожанами Церкви, но чтобы они брались решать ее судьбу – это уже нонсенс. Тем не менее, на 3-м войсковом съезде сформировали комитет по созыву Всеукраинского церковного Собора из 30 человек. Этот комитет на своем заседании 23 ноября 1917 г. объявил о создании Всеукраинской Церковной Рады, почетным председателем которой стал некий епископ Алексий (Дородницын).

В Киеве епископ Алексий (Дородницын) появился после того, как его изгнали из Владимирской епархии за «деспотическое» управление и грубое обращение с духовенством (кстати, это одно из обвинений в адрес Филарета Денисенко при его удалении с Киевской кафедры), а также за связь с такой одиозной личностью, как Григорий Распутин. Конечно, этот типичный великорусский архиерей, член Совета Казанского отдела «Русского Собрания» (правомонархической, черносотенной, национально-русской политической организации) мало подходил для того, чтобы возглавить национально-украинское движение за автокефалию, но никакого другого архиерея найти не удалось.

О том, что собой представляли остальные члены Церковной Рады, написал в своих «Спогадах» последний украинский гетман Павел Скоропадский: «Одновременно с установлением Центральной Рады образовалась Церковная Рада. В эту Церковную Раду вошли разнородные элементы. С одной стороны, туда попало несколько либеральных священников украинцев <…> туда же попало несколько расстриженных священников и выборные люди, далеко не всегда представляющие из себя деловой и рассудительный элемент, было также несколько солдат. Церковная Рада в таком составе представляла из себя революционное учреждение, не считающееся ни с церковными канонами, ни правами, сочувствующее всяким переворотам, если нужно, то и насилиям».

Урок первый. Церковные вопросы, а тем более такие важные, как канонический статус Церкви, должны решать церковные люди, прежде всего епископат, а также духовенство и верные чада Церкви, а не просто «захожане» или «атеисты Киевского патриархата». Если же под знамена автокефалии собираются церковные либералы, для которых «запросы общества» значат больше, чем церковные каноны, если собираются расстриги и запрещенные за какие-либо провинности в священнослужении, различные маргиналы и радикальные элементы, то этим идея автокефалии не просто дискредитируется, а становится откровенно антицерковным делом.

В связи с участием в незаконной Всеукраинской Церковной Раде епископа Алексия (Дородницына) вызвали в Московскую Патриархию для объяснений. Это приглашение он проигнорировал и за свою раскольническую деятельность был запрещен в священнослужении, а затем извержен из сана. Правда, в скором времени он отошел от украинского автокефального движения и оказался в Новороссийске, где и скончался в январе 1920 г., предположительно принеся покаяние за свою раскольническую деятельность перед архиепископом Евлогием (Георгиевским).

При подготовке Всеукраинского Собора его инициаторы обратились за поддержкой к главе Центральной Рады Михаилу Грушевскому. Тот не пожелал вмешиваться в церковные дела и заявил прямо: «Обойдемся без попов!» Но светская власть все же активно занималась церковными делами. Генеральное секретарство внутренних дел назначило для управления церковью своего комиссара, некоего А. Карпинского, который тут же начал издавать указания, кого поминать, а кого не поминать на богослужениях, а всю переписку украинского духовенства и епископата с Московской Патриархией приказал вести только через него.

«Церковная Рада в таком составе представляла из себя революционное учреждение, не считающееся ни с церковными канонами, ни правами, сочувствующее всяким переворотам, если нужно, то и насилиям».

Павел Скоропадский

7 января 1918 г. в Софии Киевской открылся так называемый Всеукраинский Церковный Собор, который состоял из членов Всеукраинской Церковной Рады и их сторонников. На этом Соборе А. Карпинский выступил с заявлением: «У Собора только один путь – дать украинской Церкви автокефальность». Но через две недели к Киеву подошла Красная армия, и заседания Собора пришлось прекратить.

В ночь на 29 апреля 1918 г. произошел переворот и власть захватил гетман Скоропадский, который первым делом сменил название своей страны. Из Украинской Народной Республики (УНР) она стала Украинской Державой (УД). При Скоропадском Всеукраинский Церковный Собор возобновил свою работу, но был организован уже на совершенно других началах.

Дело в том, что после расстрела у стен Киево-Печерской лавры священномученика Владимира (Богоявленского) Собор духовенства и мирян Киевской епархии избрал на Киевскую кафедру митрополита Антония (Храповицкого). Он был очень авторитетным церковным деятелем и известным богословом. При избрании Московского Патриарха его считали самым вероятным претендентом на этот пост. Митрополит Антоний решил провести Всеукраинский Собор по всем правилам, обеспечив каноническое представительство епископата, духовенства и мирян от украинских епархий. Члены сепаратистски настроенной самопровозглашенной Церковной Рады пытались этому воспротивиться, но большинством голосов участников Собора их вывели из его состава.

Этот Собор принял решение о том, что Церковь в Украине продолжает оставаться в юрисдикции Московского Патриархата на правах ограниченной автономии. Власть была с этом не согласна. Министр исповеданий гетманского правительства Александр Лотоцкий на Соборе призвал к полной автокефалии Украинской Православной Церкви. Однако буквально через несколько дней после выступления Лотоцкого на Соборе гетманское правительство пало, и к власти пришла Директория, которая опять переименовала Украинскую Державу в Украинскую Народную Республику. В заседаниях Всеукраинского Собора опять произошел перерыв.

Сам Скоропадский бежал в Германию, где вскоре написал «Спогады» (кстати, на русском языке), в которых описал происходившие в Украине события и изложил свои взгляды на вопросы украинской внутренней и внешней политики. Приведем некоторые из них.

Во-первых, Скоропадский свидетельствовал о том, что отделение от Русской Церкви предполагали совершить насильственными методами. «Это учреждение (Церковная Рада – Ред.) повело решительную борьбу против существующего тогда высшего духовенства на Украине, <…> Оно же в украинском вопросе стояло за украинизацию Церкви, за то, чтобы богослужения исправлялись на украинском языке, а главное, за отделение украинской Церкви от московской, другими словами, за автокефалию. Последнее, кажется, предполагалось объявить при помощи украинских штыков, а если нужно, то пригласить к себе на Собор Константинопольского и Антиохийского патриархов».

Во-вторых, Скоропадский писал, что саму идею автокефалии украинскому народу навязывали искусственно, и признавал, что она может привести только к раздорам и разделениям в обществе. «Автокефалия может создать церковную распрю у нас в народе, так как далеко не все даже того мнения, что и я в вопросе церковном, и не только не хотят автокефалии, но даже автономии Украинской Церкви, не говоря уже о том, что у нас в данное время нет людей, вполне подходящих для того, чтобы дать этой Церкви при автокефалии должное направление».

В-третьих, Скоропадский говорил, что неизбежным следствием этих раздоров, возникших в результате продавливания автокефалии, будет усиление униатства в Украине. «Последняя (уния – Ред.) делает большие успехи у нас на Украине. <…> Я убежден, что эти успехи только и возможны ввиду того разлада, который существует у нас в Церкви. <…> Но опасность является действительно в смысле распространения у нас униатства. Униатство большая сила. Граф Шептицкий (глава УГКЦ – Ред.), человек чрезвычайно умный и ловкий, пользуется всяким удобным случаем для добывания себе прозелитов. Я читал распространяемые им листки. Они чрезвычайно ловко составлены. Он умеет захватить украинца и душой, и телом, играя на национальном чувстве и любви к Украине. Недаром он все более и более импонирует нашей украинской молодежи».

Урок второй. Сегодня, как и 100 лет назад, идея автокефалии не может стать фактором, объединяющим украинское общество. Наоборот, она ведет к еще большим раздорам и вражде. А насильственные методы, которыми насаждают автокефалию, провоцирует серьезную напряженность, которая может привести к кровавому внутриукраинскому конфликту.

Урок третий. Религиозным конфликтом между сторонниками и противниками автокефалии всегда пользуются униаты для продвижения своих интересов и вербовки новых сторонников. На фоне разногласий между православными, которые разбиваются на группировки и готовы дойти до открытого противостояния между собой, униаты выглядят очень презентабельно в своем единстве и слаженности. Католичество всегда мечтало поглотить Православие и для этого не брезговало ничем: ни обманом, ни насилием. Поэтому когда политики вмешиваются в церковные дела и производят этим нестроения и разногласия, униаты получают в руки еще один козырь в борьбе с Православной Церковью.

При директории идея автокефалии получила полную поддержку властей. 1 января 1919 г. был принят «Закон об автокефалии Украинской Православной Церкви и ее высшего правительства». А в конце января 1919 г. правительство УНР поручило А. Лотоцкому, который переметнулся от Скоропадского к Директории и получил должность посла в Турции, просить Фанар о признании автокефалии Украинской Православной Церкви. Однако незадолго до этого Константинопольский патриарх Герман скончался, и местоблюститель патриаршего престола митрополит Дорофей ответил на просьбу уклончиво.

Но уже в феврале 1919 г. Киев снова заняла Красная армия. И идея автокефалии… опять получила полную поддержку властей. На сей раз уже большевиков. Совет народных комиссаров УССР принял Закон «Об отделении Церкви от государства и школы», согласно которому в руки нового советского государства были переданы храмы и все церковное имущество.

Кстати, именно на основании этого закона наши лавры и другие монастыри, а также множество храмов дореволюционной постройки находятся сегодня в собственности у государства. А большевикам этот закон позволил безнаказанно закрывать и грабить храмы, конфисковывать церковное имущество «для нужд государства», а также изымать церковные здания из пользования одной (неправильной) конфессии и передавать другой (правильной). Так автокефалам передали Свято-Николаевский собор на Печерске, Софийский собор и Андреевскую церковь.

Большевики, которые с самого начала своего правления взяли курс на уничтожение Церкви, искали инструменты для реализации этой цели. В российский епархиях (преимущественно) таким инструментом стала обновленческая «Живая Церковь», а в Украине аналогичную функцию выполняла Украинская Автокефальная Церковь, которую официально провозгласили 5 мая 1920 г, когда Киевом овладели польские и петлюровские войска. Самочинная Всеукраинская Церковная Рада постановила «Считать Украинскую Православную Церковь освобожденной от московской превосходства – автокефальной и независимой».

Ни один епископ, ни из находящихся на покое, ни даже из запрещенных в священнослужении, не согласился примкнуть к этой автокефальной Церкви. Но Церковная Рада этим не смутилась и провозгласила епископат… отколовшимся от Церкви: «Киевский епископат, будучи представителем московской духовной власти, постоянным торможением националистического украинского церковного движения, наконец, запретами священников, обнаружил себя не пастырем добрым, а врагом украинского народа и этим своим поступком отошел от Украинской Церкви. Вследствие всего этого Украинская Православная Церковь, состоящая из украинских приходов, осталась без епископов».

14 октября 1921 года, когда Киев опять оказался в руках большевиков, в Софийском соборе состоялся «Первый всеукраинский православный церковный Собор», на котором из 472 делегатов был всего 81 человек в сане иерея или диакона и ни одного архиерея. Духовенство составляло всего 17% от числа участников, да и то, многие из них были запрещены в священнослужении. Один из самых рьяных сторонников автокефалии Василий Липковский на это заявил, что, не прибыв на Собор, православные епископы «сами отлучили себя от Украинской Церкви».

За неимением возможности получить хиротонию от канонического епископа, сторонники автокефалии решили сами «рукоположить» себе «епископат». Вот как об этом говорится в Послании Святейшего Патриарха Пимена Патриарху Констинопольскому Афинагору от 16 марта 1972 года: «Этот псевдособор провозгласил образование "Украинской автономной Православной Церкви". Руководитель сепаратистов, к тому времени отлученный протоиерей, Василий Липковский был избран участниками "Собора" во епископа новой "Церкви". "Архиерейское" поставление Василия Липковского было совершено вопреки всем каноническим правилам (Ап. пр. 1; Антиох. Соб. пр. 19; 1 Всел. Соб. пр. 6 и др.). Сама "хиротония" была исполнена отлученными пресвитерами и мирянами с возложением на Липковского мощей (руки) священномученика Макария, митрополита Киевского. Сей кощунственный акт был повторен при последующей "хиротонии" во "епископа" также отлученного протоиерея Нестора Шараевского. Характер этих "хиротоний" дал основание к распространению в верующем народе наименования новых раскольников "самосвятами"».

Урок четвертый. Сторонники автокефалии для достижения своих целей не считаются не только с мнением епископата, духовенства и народа, но и с канонами и правилами Церкви, имеющими апостольское происхождение. Ровно то же самое мы наблюдаем и сейчас. И что более всего удивительно, так это то, что в попрании канонов Церкви участвует и Константинопольский патриархат, который себя ставит выше церковных правил.

В первые годы существования УАПЦ советская власть использовала ее для борьбы с канонической Церковью и содействовала ее дальнейшему расширению. За несколько лет «епископат» УАПЦ разросся до 34 человек, «духовенство» – до 1 500, количество приходов – до 1 100. Большевики использовали любую возможность ослабить Русскую Православную Церковь, и УАПЦ была для этого как нельзя более подходящим инструментом.

Урок пятый. Светская власть всегда использует автокефалию не для решения религиозных задач, а для своих собственных политических интересов. В лучшем случае этим интересом является укрепление собственной власти (сегодня это перевыборы на второй срок), в худшем – для уничтожения канонической Церкви. Но как правило, эти интересы власть реализует в совокупности. История учит, что борьба за церковную автокефалию – это прежде всего (а может быть, и исключительно) борьба за власть, а вовсе не помощь в обращении людей ко Христу.

Неизвестно, как бы сложилась дальнейшая судьба УАПЦ, но в 1925 г. советская власть уже довольно прочно утвердилась и больше не нуждалась в помощниках по уничтожению Церкви, она уже вполне могла справиться с этим сама (по мнению власти). Таким образом, большевики отбросили УАПЦ за ненадобностью. Начались репрессии, аресты, высылки и закрытие приходов. А 28-29 января 1930 года Главное политическое управление (ГПУ) приказало УАПЦ созвать чрезвычайный церковный Собор, на котором делегаты… сами себя заклеймили как «явную антисоветскую контрреволюционную организацию» и приняли решение о самоликвидации УАПЦ. Вскоре процесс устранения УАПЦ пришел к своему логическому завершению. Но некоторые остатки этой религиозной структуры сохранились в иммиграции, откуда они опять возродились во время нацистской оккупации Украины, а затем и в перестроечные 1980-е годы. Но это уже другая история.

Урок шестой. Религиозные структуры, которые власти создают для реализации своих политических задач, держатся только на поддержке этих самых властей. Не имея своих внутренних чисто религиозных основ, они могут существовать только при поддержке власти. «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1Кор. 3, 11). Попытки положить в основу церковных организаций национализм, государственность или геополитическую борьбу с каким-либо врагом приводят к тому, что такая организация перестает быть Церковью Христовой и превращается в общественно-политическую структуру, критически зависящую от текущей ситуации.

Урок седьмой. Светская власть, создавая для решения своих задач религиозные организации, с легкостью их уничтожает или бросает на произвол судьбы, как только в них отпадает необходимость. Ведь для власти это только инструмент, который может быть сегодня нужен, а завтра бесполезен или, более того, обременителен. Отступая от Христа и Его Церкви и присоединяясь к церковноподобным организациям, каждый человек должен отдавать себе отчет, что отныне его деятельность будут регулировать не закон Божий и евангельские заповеди, а законы политики, среди которых немаловажное место занимает следующий: «Вовремя предать – значит предвидеть».

Уроки первой попытки Украинской автокефалии столетней давности показывают, что предательство Церкви может дать какие-либо выгоды только на очень небольшой срок. Затем, как правило, происходит предательство предателей. Но одно дело – терпеть гонения за свою верность Христу, а совсем другое – за мирские блага или какие-то земные идеи. Вопрос автокефалии, как и любой другой канонической формы существования Церкви, должна решать сама Церковь, соборно и без вмешательства светских властей.

К сожалению, нынешние украинские власти или не знают истории, или не хотят извлекать из нее уроки, а скорее всего, и то и другое сразу. Но мы, православные христиане, должны извлечь из всего вышесказанного самый главный урок для себя – урок верности Церкви Христовой.

Читайте также