Жорж Леметр – ученый и священник, о котором мы ничего не знаем

Жорж Леметр и Альберт Энштейн. Фото: sib-catholic.ru

Еще в начале ХХ столетия, во время своего визита в США, он познакомился с исследованиями Эдвина Хаббла, Весто Слайфера и Харроу Шепли по красному смещению линий в спектрах галактик и, в 1927 году (независимо от Александра Фридмана), истолковал это явление как свидетельство расширения Вселенной. Впоследствии, данная теория стала преобладающей в физической космологии и, по изначально шутливому замечанию Фреда Хойла, получила название Большого взрыва.

В 1979 году, выступая в Бельгийской королевской академии наук, Илья Пригожин рассказал о замечательном эпизоде соей беседы с Леметром: «Леметр, которого я хорошо знал, сказал мне как-то, что, когда он попытался обсудить с Эйнштейном возможность более точно представить себе начальное состояние Вселенной, чтобы понять, быть может, природу космических лучей. Эйнштейна это не заинтересовало. «Это слишком похоже на акт творения, – сказал он Леметру. – сразу видно, что Вы священник».

Жорж Леметр – это ученый с мировым именем, но при этом он всегда оставался христианином, потому хотелось бы сказать несколько слов о том, как в его уме сочетались наука и вера. Дабы иметь более широкое представление об этом замечательном человеке начнем с краткого описания его жизненного пути.

Жорж Леметр – это ученый с мировым именем, но при этом он всегда оставался христианином.

Родился Леметр в бельгийском городе Шарлеруа 17 июля 1894 года. Учился он в самом первом и самом известном вузе Бельгии – Лёвенском университете, получив там специальность инженера. Первая Мировая война заставила Леметра прервать обучение и отправиться на фронт в качестве артиллериста. После увольнения из армии он продолжил образование, увлекаясь физикой, математикой и богословием.

В 1922 году Жорж Леметр становится священником, а совершенствование своих знаний продолжает в Кембриджском (под руководством известнейшего астрофизика Артура Эддингтона), а затем и в Гарвардском и Массачусетском университетах. Уже в 1927 году он становится профессором астрофизики в своей alma mater. С 1960 г. и до смерти Леметр был президентом папской Григорианской академии в Ватикане. Помимо расширяющейся Вселенной научные интересы бельгийского ученого сосредоточились на физической природе сингулярности, образовании галактик, теории формирования звезд и пр.

Еще во время получения образования Жорж Леметр находился под сильным влиянием эйнштейновской философии науки. Известно, что познаваемость Вселенной, т.е. возможность ее изучения методами науки, Эйнштейн считал самым удивительным на свете. Эта идея изумляла и восхищала Леметра который оставался верен ей всю жизнь. Такое отношение к окружающему миру возможно лишь в сознании, сформированном на христианском убеждении о сотворении этого мира Разумным Творцом и наделившего его логическими законами бытия. От внешней странности и загадочности природных явлений научная мысль должна двигаться к внутренней гармонии и простоте окружающей действительности.

До исследований Хаббла, Леметра, Фридмана и прочих родоначальников современной физической космологии ученый мир был уверен в статичности, бесконечности и вечности Вселенной, которая уже в самом своем определении исключала возможность существования Творца. Этой же парадигмы придерживались и в СССР, объявив теорию расширяющейся Вселенной «буржуазной лженаукой, выдуманной реакционными учеными в капиталистических странах». Такая позиция имела внутренние противоречия, указание на которые мы и можем обнаружить в мыслях бельгийского ученого.

Познаваемость мира, для Жоржа Леметра, связана с проблемой конечного и бесконечного. Если мир понятен человеческому уму, то он не может быть бесконечным, так как бесконечность выходит за рамки человеческих возможностей понимания. Наш ум попросту не способен осознать бесконечность времени и бесконечность пространства. При этом решение научной задачи требует ответа от ученого. Единственным осмысленным ответом, по мнению Леметра, может быть лишь мысль о том, что мир конечен. Таким образом, если Вселенную возможно познать, то она должна быть конечной и в пространстве, и во времени.

Наш ум попросту не способен осознать бесконечность времени и бесконечность пространства.

В ответ на указанное положение можно сказать, что математики, в своей научной деятельности, свободно оперируют бесконечностями при этом не особо утруждая себя всяким «осознанием» или «пониманием». Но в таком случае «бесконечность» понимается как нечто большее по сравнению с чем-то другим, принятым в качестве исходной меры. По большому счету, именно так обстоит дело с «бесконечностями» в естественных и точных науках, но только не в космологии.

В космологии приходится иметь дело не с формальной бесконечностью, а с настоящей бесконечностью как таковой, с бесконечностью, по существу. Именно эта загадка, по мнению Леметра, разрешима лишь в том случае, если в реальности никакой бесконечности попросту нет. Бесконечность недоказуема эмпирически, а потому, если рассуждать в духе крайнего позитивизма, как это делает большинство современных критиков христианства, то и приходится заключить, что если что-то недоказуемо, то этого и нет в природе. Значит и наш мир имел свое начало в пространстве и во времени. «Вселенная не слишком велика для человека, – говорил Леметр, – она не превосходит ни умственные возможности человека, ни способности человеческого духа».

Итак, благодаря трудам Жоржа Леметра и прочих упоминаемых ученых, научный мир пришел к мысли о конечности нашего мира, получившего свое начало в «первичном атоме» или, как сейчас принято говорить, сингулярности.

Как бреши в научных знаниях не стоит заполнять идеей Бога, так и вера в акт творения не нуждается в естественнонаучных аргументах, какими бы привлекательными они не были.

30-50-е годы ХХ столетия ознаменовались яркими обсуждениями космологических, философских и богословских интерпретаций этой самой сингулярности. Христианское понимание данной проблемы носит ясное указание на акт Божественного творения. Этого мнения, не смотря на обвинения невежд, считающих их идеологически предвзятыми мракобесами, придерживались такие известные ученые как Эдуард Милн, Джеймс Джинс и Эдмунд Уиттекер. Сам же Леметр придерживался немного иного взгляда. Он утверждал, что в принципиальных вопросах космологии, таких как сингулярность, не стоит проводить прямолинейную связь между фактами науки и богословскими представлениями.

Жорж Леметр разграничивает религиозный и научный уровни познания, которым соответствую различные способы рассуждений и образ мыслей. Он говорил, что не стоит в одну цепочку вплетать аргументы разной природы. Как бреши в научных знаниях не стоит заполнять идеей Бога, так и вера в акт творения не нуждается в естественнонаучных аргументах, какими бы привлекательными они не были. Как только научные теории мы начинаем интерпретировать в материалистическом или богословском ключе, мы сразу же выходим за рамки науки.

Эту оригинальную мысль Леметра почему-то не хотят замечать многие секулярные ученые, упорно обвиняя своих верующих коллег в том, чем погрешают сами. В науке не стоит искать обоснования религиозных доктрин, но также и доказательств преимущества материализма над идеализмом.

На Сольвеевском конгрессе – серии международных конференций по обсуждению фундаментальных проблем физики и химии – Леметр, говоря об эволюционной космологии, заявил: «Насколько я понимаю, такого рода теория остается полностью в стороне от любых метафизических или религиозных вопросов. Она оставляет материалисту свободу отрицать любое трансцендентное Бытие. Он может с тем же умонастроением относиться к самым глубинам пространства-времени, что и к событиям в несингулярных местах пространства-времени. Для человека верующего это отводит любую попытку более близкого знакомства с Богом... что созвучно с изречением Исайи, гласящем о «Скрытом Боге», скрытом даже в начале творения». Продолжая эту мысль, в одном обзоре для японской энциклопедии, о сингулярности Жорж Леметр пишет следующее: «Мы можем говорить об этом событии как о начале. Я не говорю о творении. С точки зрения физики это начало в том смысле, что, если что-либо и происходило раньше этого события, оно не имело никакого наблюдаемого влияния на поведение нашей Вселенной. Вопрос о том, было ли это действительно начало или скорее творение, когда нечто возникло из ничего, есть вопрос философский, который не может быть разрешен никакими физическими или астрономическими соображениями».

Леметр говорил, что высшей целью деятельности человека является поиск истины.

Подчеркивая необходимость отделения науки от религии, он, тем не менее, считал, что не стоит впадать в «недоразумение, которое противопоставляет науку вере», при этом «нельзя считать, что космология не имеет значения для философии. Философия и теология, когда их удерживают в изоляции от научной мысли, превращаются либо в отсталую, погруженную в саму себя систему, либо становятся опасной идеологией».

С идеями Жоржа Леметра можно соглашаться или не соглашаться, однако мы здесь не ставим задачу подвергнуть их какой-либо критике. Примечательно, что относительно фундаментальных вопросов о мире и человеке в мире, Леметр смог сказать простыми и доступными словами. Он говорил, что высшей целью деятельности человека является поиск истины, именно способность схватывать истину во всех ее формах качественно отличает нас от животных. Для Жоржа Леметра поиск истины в жизни и науке всегда оставался главнейшей и благороднейшей целью.

Читайте также